ИГУМНОВЫ — известные купцы и промышленники, совладельцы «Товарищества Ярославской Большой мануфактуры».

История рода Игумновых ещё не написана. В существующих публикациях содержится множество противоречий, неточностей и «белых пятен». Поэтому редакция будет благодарна за любые сведения о представителях этого рода.

Игумновы происходили из Восточной Сибири. Родоначальником купеческой династии стал Матвей Осипович Игумнов (1752 — 1828). Как сообщает портал «Иркипедия», с 1790-х Матвей Осипович был записан в купцы 3-й гильдии: в 1798—1806 — с капиталом 2010 руб., в 1808—1824 — 8010 руб. Имел два дома в Иркутске, оцененных в 900 рублей (1799).

Женат Матвей Осипович был дважды. В первом браке имел троих сыновей: Николая (1782 — 1867), Ивана (род. 1789; в 1819 перешел в иркутские мещане) и Фёдора (1791−1815), во втором браке у него и его жены Екатерины Ивановны (1768 — ?) родились шесть детей: Марья, Степанида (1799), Степан (1800), Татьяна (1802), Гаврила (1805) и Василий (1808). Возможно, что были у М. О. Игумнова и другие дети.

Матвей Осипович торговал вместе с сыновьями. В 1796—1798 был в городском магистрате ратманом.

Его старший сын Николай Матвеевич Игумнов (1782 — 1867) свое состояние нажил благодаря активной торговле с китайцами. В 1816 он перешел из иркутских в кяхтинские 3-й гильдии купцы, объявив капитал 8 тыс. рублей. В 1820-е, увеличив размер капитала до 50 тыс. рублей, стал купцом 1-й гильдии. Получил звания коммерции советник, потомственный почетный гражданин (1833). В 1820-х был кяхтинским бургомистром, в конце 1850-х — главой кяхтинского городского общества.

Николай Матвеевич имел один из самых красивых и дорогих домов в Кяхте (оценен в 4 тыс. рублей серебром). Часто жертвовал на школы, приюты, богадельни и церкви. В частности, в 1820, «имея обязанность пещись о приведении мещан в лучшее состояние и желая оправдать доверие общества», пожертвовал 500 рублей на открытие в Кяхте ремесленного училища для мещан, в 1835 — 5 тыс. рублей на открытие училища китайского языка; в 1852 — 1 тыс. руб. на Николаевский детский приют в Троицкосавске. Отремонтировал за свой счет дорогу от Кяхтинской слободы до Троицкосавска.

В 1853 по «велению» императора «за похвальные усердия, клонящиеся к общей пользе, и значительные пожертвования, сделанные для улучшения некоторых частей Сибири», был награжден золотой медалью с надписью «За усердие» для ношения на шее на Александровской ленте. Участвовал в строительстве Кругобайкальского тракта, связавшего Иркутск с Забайкальем.

Кяхта. Вид на город и Воскресенский собор

В 1860 в Кяхте на его и А. М. Лушникова средства была создана первая в Забайкалье общественная типография. Через два года в ней стал печататься «Кяхтинский листок» — пионер забайкальской прессы. Сам Николай Матвеевич собрал довольно большую библиотеку, слыл библиофилом.

Жена Николая Матвеевича — Елена Павловна (род. 1804) была в числе первых иркутских красавиц. В 1861 она получила разрешение на поиски золота в Восточной Сибири. Дочь Н. М. и Е. П. Игумновых — Мария (1838−1860) вышла замуж за иркутского купца Андрея Андреевича Белоголового (1832 — 1893). Но жизни ей было отпущено всего 22 года.

Сыновья Матвея Осиповича от второго брака — Степан, Гавриил и Василий после смерти отца поначалу вели торговые дела сообща. По 8-й (1834) ревизии они записаны в Иркутске одним семейством: жена Степана — Авдотья Семеновна (род. 1808), дети — Ольга (1824), Осип (1825), Константин (1828), Николай (1830); жена Василия — Агрипина Петровна (1808), сын — Александр (1824); жена Гаврилы — Вера Яковлевна (1811), сын — Матвей; с ними жила и сестра — дочь Матвея Осиповича — Мария.

К 1852 в иркутском купечества остался только Степан Матвеевич Игумнов (1800 — ?). Вместе с сыновьями он имел в городе магазин мелочных товаров. Его сын Николай в начале 1890-х годов жертвовал деньги на строительство здания иркутского театра, нужды Восточно-Сибирского отдела Русского географического общества.

Гавриил Матвеевич Игумнов (1805 — 1888) в 1835 году отделился от братьев и перешёл из иркутского в кяхтинское купечество. Активно занимался торговлей с Китаем.

В 1844—1847 был городовым судьей в Кяхтинской ратуше и в числе других членов получил письменное «благоволение» императора за успешное проведение рекрутского набора. В 1846 за старательное отношение к службе и успешное взыскание податей с кяхтинских мещан получил благодарность от губернского правления. Был также попечителем иркутского городского совета при сиропитательном доме (1846); жертвовал деньги и мебель на открытие иркутской приходской школы; в 1842—1845 был церковным старостой при кяхтинской Успенской церкви и за особую «попечительность» и значительные пожертвования в пользу церкви награжден Иркутской духовной консисторией похвальным листом.

В 1851 Гавриил Матвеевич, продолжая числиться в 1-й гильдии по Кяхте, записался в петербургские купцы 1-й гильдии. С 1857 занялся золотопромышленностью. Тогда же он вступил в число учредителей Ярославской Большой мануфактуры.

В середине XIX в. Ярославская Большая мануфактура после крупного пожара находилась в кризисе, производство было остановлено. В 1857 году наследники её прежнего владельца Саввы Яковлева, не желавшие заниматься проблемами мануфактуры, продали её всего за 85 тысяч рублей. Покупателями стали московские купцы Андрей Александрович Карзинкин, его дядя Иван Андреевич и пе­тербургский куп­ец Гавриил Матвеевич Игумнов, основавшие «Товарищество Ярославской Большой мануфактуры бумажных изделий».

Карзинкиным и Игумнову удалось довольно быстро возродить пришедшее в упадок предприятие и окупить вложенные средства. Предприятие успешно развивалось и приносило хорошую прибыль.

У Гавриила Матвеевича была жена Вера Яковлевна (1811 — 1876). У них родился сын Матвей, но, по всей видимости, он рано умер. Поэтому капитал и дело Гавриила Матвеевича наследовал его племянник.

Младший сын Матвея Осиповича — Василий Матвеевич Игумнов (1808 — ?) в начале 1840-х решил перебраться в Москву. Помимо сына Александра, родившегося ещё в Иркутске, в Москве у Василия Матвеевича и его жены Агрипины Петровны родились сыновья Семён и Николай.

Об Александре и Семёне практически ничего не известно, а вот Николай Игумнов прославился на всю Россию. Был он личностью неординарной, имел склонность к экстравагантным поступкам и любил пустить пыль в глаза. Из-за этого часто становился не только героем скандальной газетной хроники и многочисленных сплетен, но и попадал в полицейские протоколы. Более того, похождения Николая Игумнова то и дело вспоминает и современная российская пресса. Причём, чем желтее издание, тем больше выдумок и всякой ахинеи городится вокруг имени Игумнова. Разные щелкопёры утверждают, что он якобы довёл до самоубийства архитектора Николая Поздеева, построившего ему роскошный дом на Якиманке в Москве, что в этом доме Игумнов в порыве ревности убил свою любовницу и замуровал её труп в стене, а некоторые авторы с особо богатой фантазией в «творческом» угаре даже договорились до того, что в стену любовница была замурована живьём, и теперь её призрак ночами бродит по зданию, пугая постояльцев. Всё это, конечно, враки. Поздеев умер от туберкулёза, который тогда практически не лечился, а трупа любовницы никто никогда не видел, как и её мифического призрака.

Николай Васильевич Игумнов (1845 — 1924) родился в Москве и провёл в ней большую часть своей жизни. Так вышло, что он стал наследником не только отцовского дела, но и состояния своего дяди Гавриила Матвеевича, а также его золотых приисков в Сибири. Ещё до его кончины Николай Васильевич становится совладельцем «Товарищества Ярославской Большой мануфактуры» и её директором. С середины 1870-х годов он жил в Ярославле, именно здесь, по некоторым данным, родились его сыновья Гавриил (1874) и Иннокентий (1884).

Николай Васильевич Игумнов

Яркий портрет Николая Васильевича оставил в своих воспоминаниях потомственный почетный гражданин, московский купец и промышленник Николай Александрович Варенцов (1862−1947). И хотя его воспоминания также содержат немало ошибок, приведём из них небольшой фрагмент.

«Среди московских крупных промышленников выделялась фирма — Товарищество Большой Ярославской мануфактуры, учрежденное в свое время двумя братьями Корзинкиными и Василием Игумновым (на самом деле — дядей и племянником Карзинкиными и Гавриилом Игумновым — ред.).

В мое время директорами правления Большой Ярославской мануфактуры были Андрей Александрович Корзинкин, Николай Васильевич Игумнов и Сергей Иванович Смирнов, ранее бывший главным бухгалтером, а потом сделавшийся директором, чтобы сохранить это место для подрастающих детей умершего Сергея Ивановича Корзинкина.

А. А. Корзинкин был богатым, расчетливым человеком, но с мягким и доброжелательным характером; как про него говорили, он даже кусающего его комара не убивал, а только сгонял; ко всем же людям, имеющим с ним дела, был крайне снисходителен, никого не осуждал. Мне ни разу не пришлось слышать, чтобы кто-либо отзывался об Андрее Александровиче нехорошо.

Андрей Александрович Карзинкин

Н. В. Игумнов обладал решительным, твердым характером, практичностью и большим здравым смыслом, чем и подчинил всех остальных своих товарищей по директорству своему влиянию, и все вопросы бывали утверждаемы по усмотрению Игумнова; но когда вступил в члены правления Сергей Сергеевич Корзинкин, а потом его младшие братья, то положение, естественно, должно было перемениться. Молодые Корзинкины, богатые, довольно хорошо образованные и воспитанные, не пожелали подчиниться эгиде игумновской, требуя, чтобы и их мнения были выслушиваемы и проводимы в исполнение в деле.

Но Н. В. Игумнов, избалованный отношением бывшего состава правления, как говорится, закусил удила, смотрел на молодежь как не стоящих внимания, вследствие чего у них в правлении начались ссоры и неприятности. К молодым Корзинкиным примкнули остальные пайщики, и положение Игумнова в правлении сделалось крайне трудным и неприятным; он же, несмотря на все это, ничуть не изменил своего нрава, убеждая их не уговорами в правоте своих взглядов, а разными ругательскими эпитетами. Главный их инженер Алянчиков представил в правление о необходимости реорганизации какого-то отдела на фабрике. Н. В. Игумнов, своим практическим и здравым смыслом поняв, что предложение это не даст нужных результатов, восстал против него, и это послужило тому, что остальные члены правления созвали экстренное собрание пайщиков, постановивших удалить из правления Н. В. Игумнова, как вредящего делу.

Собранием пайщиков этот вопрос был утвержден в положительном смысле, и Николай Васильевич должен был оставить директорство. Возмущенный таковым к нему отношением, он продал свои паи и окончательно прервал все отношения с товариществом, где его отец (дядя — ред.) и он много потрудились. Как мне пришлось слышать, предложенный инженером Алянчиковым проект был приведен в исполнение, но результат получился от него такой же, как указывал Н. В. Игумнов, следовательно, он оказался правым в своей настойчивости".

В 1888 году Николай Васильевич решил построить в Москве новый дом. От дяди он унаследовал на улице Якиманке большой участок с деревянным домом, построенным в начале XIX века. Старый дом Игумнов велел снести, а на его месте начал строительство нового. Проект составил ярославский городской архитектор Николай Иванович Поздеев.

Николай Иванович Поздеев

Дом был спроектирован в русском стиле, который тогда как раз входил в моду (в этом стиле в Москве построены здания Исторического музея, Московской городской Думы, верхних торговых рядов — ныне ГУМ, а в Ярославле — часовня Александра Невского и Сретенская церковь, обе — по проектам Николая Поздеева). Игумнов выделил на строительство миллион рублей. Кирпич выписывался из Голландии, а полихромные изразцы для украшения фасада были изготовлены на фарфоровом заводе М. С. Кузнецова. Кроме керамики, в здании использованы резьба, металлическая ковка и литьё, живопись, элементы фигурной кладки. Роскошно были отделаны интерьеры.

Николай Иванович Поздеев не дожил до конца строительства — он умер в 1893 году от туберкулёза. Завершал работу его брат Иван Иванович.

В 1901 году Игумнов оказался в центре большого скандала. В доме на Якиманке он устроил бал, приказав усыпать пол монетами новой чеканки, на которых был изображён профиль императора Николая II. Уже на следующий день высочайшим распоряжением Николай Игумнов был выслан из Москвы «без права возвращаться в оную».

Игумнов уехал в Абхазию и поселился на побережье Чёрного моря рядом с абхазским селом Алахадзыхь. Место это тогда было заболоченным, кишело малярийными комарами и ядовитыми змеями. Игумнов приобрёл за бесценок 600 десятин земли и начал новую жизнь.

Он распорядился осушить болота, посадить эвкалипты и болотные кипарисы, хорошо впитывающие влагу. На морском берегу завёл рыбоконсервный завод и построил себе маленький дворец.

Условия жизни для рабочих он создал очень приличные. Для одиноких построили общежития с комнатами на двоих, для семейных — домики, которые через какое-то время переходили в собственность семьи рабочего вместе с участком земли.

Баржами по морю стали завозить плодородную кубанскую землю. На осушенных участках Игумнов завёл племенные животноводческие хозяйства, разбил мандариновый сад, посадил плантации лечебных деревьев — камфарного и хинного, а также плантации киви, манго, тунга и табака. Было запущено предприятие «Абхазский бамбук».

После революции 1917 года Николай Васильевич добровольно передал свои огромные хозяйства новой власти, а сам стал работать агрономом при организованном на их базе Совхозе III Интернационала.

Умер Николай Васильевич Игумнов в 1924 году в Абхазии, в Алахадзы. Его сыновья после революции уехали в эмиграцию. Иннокентий умер в Чехословакии 22 сентября 1922 года, Гавриил — во Франции.

В доме Николая Игумнова в Москве до 1925 года располагался клуб фабрики «Гознака». Затем здесь был открыт первый в Советском Союзе Институт переливания крови. После смерти в ходе неудачного эксперимента первого директора института Александра Богданова здание было передано в распоряжение Института мозга. С 1938 года дом Игумнова использовался для нужд французского посольства. В 1979 году после переезда посольства в новое здание особняк стал официальной резиденцией послов Франции.

В Ярославле в 1904 — 1908 гг. на средства «Товарищества Ярославской Большой мануфактуры» была построена большая церковь в стиле модерн. Торжественное освящение храма состоялось 5 октября 1908 года, его престолы посвятили святым, соименным учредителям Товарищества — Ивана Андреевича Карзинкина (1790 — 1869), Андрея Александровича Карзинкина (1825 — 1906) и Гавриила Матвеевича Игумнова (1805 — 1888). Главный престол был освящён во имя Иоанна Постника, придельные — во имя Андрея Критского и Архангела Гавриила. За храмом в качестве основного закрепилось наименование Андрея Критского.