СОБОЛЕВЫ, купцы
СОБОЛЕВЫ — известные ярославские купцы, занимались винной торговлей.
В XVIII веке Соболевы были крепостными крестьянами графского рода Салтыковых. Во время Семилетней войны (1756 — 1763) генерал Пётр Семёнович Салтыков (1696−1772) был назначен командующим русскими войсками (после победы 1 августа 1759 года над прусским королём Фридрихом Великим Салтыков был произведён в фельдмаршалы). В обозе командующего находились и кое-кто из его крепостных — для выполнения разных хозяйственных поручений. В их числе был и крепостной крестьянин Соболев, имя которого кануло в Лету. «Заграничную поездку» он использовал с большим толком, познакомившись с местными нравами и обычаями, а главное — с правилами торговли. Видимо, и графу он умел вовремя потрафить, доставая во фронтовых условиях всякие деликатесы, и в первую очередь — вина. Полученный на Семилетней войне невоенный опыт помог потом Соболеву изменить не только собственную жизнь, но и судьбу всего своего рода. Сын того, «безымянного» Соболева — Димитрий Соболев, вероятно, продолжал отцовский бизнес.
После кончины
В 1806 граф Пётр Иванович находился в родных местах на излечении от полученной при Аустерлице раны. Как сообщал потом крестьянин Семён Дмитриев сын Соболев, «по нахождении моему во владении за графом Петром Ивановичем Салтыковым имел я при себе трёх сыновей — Василья, Данила и Ивана, из коих большего Василья граф отпустил на волю, по каковой вольности он, сын мой Василий, записался в ярославское купечество с данным от меня капиталом осьмью тысячами рублями…».
Вслед за Василием в Ярославль перебралось и всё семейство Семёна Дмитриевича. Сняли подвал барского дома, построенного при графе Иване Петровиче на месте срытого земляного вала возле Власьевской башни (он и сейчас там стоит) — и развернули винную торговлю. Место золотое — рядом рынок, постоялые дворы, товар ходовой. Дом Салтыкова быстро превратился в настоящий улей. В «Книге денежных сборов с домов, лавок и других общественных мест по 1 части» за 1810 год он характеризуется так: «Дом каменный графа Ивана Петровича Салтыкова: вверху жилые покои и трактир, внизу питейный дом, два подвала, штофная лавочка и восемь лавок мушных, две харчевни, стоялый дом». Оценен дом был в 32 000 рублей.
Дело у этих «новых русских» пошло настолько хорошо, напитки продавались на столь «немалую сумму», что городские власти в июле 1812 встрепенулись: Соболевы-то в купцы или мещане не записаны, «податей, служб и тягостей, как личных, так и общественных» не несут, то есть, другими словами, уводят доходы от налогообложения. Грянул скандал. Соболевы оправдывались, ссылались на то, что граф-де разрешил.
Спросить у графа, правду ли говорят его крепостные, было невозможно. Как раз в это время в Москве шло формирование народного ополчения против вторгшегося в российские пределы Наполеона, и Пётр Иванович, произведённый уже в полковники, на свой счёт формировал Московский гусарский графа Салтыкова полк в составе десяти эскадронов, пожертвовав на это значительную часть своего состояния.
До Бородинского сражения закончить формирование полка не удалось. Вместе с частями регулярной армии, обозами и лазаретами салтыковцы отступили на восток. Граф Пётр Иванович, ежедневно навещая в лазаретах раненых, заразился горячкой, от которой и скончался в начале 1813 года.
В качестве наследства после кончины Петра Ивановича его сёстрам, кроме недвижимости, отошли и принадлежавшие брату крестьяне, в том числе — семейство Соболевых. Решать их судьбу предстояло Прасковье и Анне. 23 сентября 1818 глава семьи получил на руки бумагу следующего содержания:
«Объявитель сего крестьянин Семён Дмитриев сын Соболев с женою Матрёною Михайловою, с детьми их сыновьями: Данилою, у коего жена Матрёна Фёдорова и сын Фёдор, Иваном, у коего жена Надежда Иванова и с рожденными после ревизии доставшийся мне обще с сестрою моею родною тайною советницею графинею Анною Ивановною Орловою, урожденною графинею Салтыковою по наследству после покойного брата нашего действительного камер-гера, полковника и кавалера графа Петра Ивановича Салтыкова, за которым по спискам 1-й ревизии и в написании состоит Ярославской губернии и уезда в деревне Ногаевой, по праву моему собственному и по доверенности означенной сестры моей графини Орловой отпущен с означенным семейством вечно на волю; а потому мне и сестре моей и наследникам нашим до него Соболева с детьми и внучаты впредь дела нет и нипочему не вступатся, а волен он избрать род жизни, в какой сам вступить пожелает; - чего для сия отпускная за подписанием моим и с приложением герба моего печати при нижеподписавшихся свидетелях ему Соболеву и дана в Санкт-Петербурге сентября 23 дня 1818 года — тайная советница Прасковья Иванова дочь Мятлева урожденная графиня Салтыкова».
Получив вольную, Семён Дмитриевич озаботился приобретением для себя и сыновей официального статуса. 4 ноября Соболев подаёт в Ярославскую казённую палату прошение, в котором сообщает, что, будучи со всем семейством отпущен на волю и «нехотя проживать праздно», он желает «со всем тем семейством записаться с 1819 года в Ярославское купечество, с присоединением в семейство моё позначенного находившегося в купчах неотделённого моего сына Василья, по 2-й гильдии, чрез каковое причесление ево сына моего ко мне исполнится сила закона о неотделённых детях». Семён Соболев объявил капитал в двадцать тысяч сто рублей. Василий удостоверил согласие «на присоединение в семейство своим под сим подписанием».
22 ноября 1818 из Ярославской казённой палаты в Ярославский городовой магистрат поступила бумага: «По Указу ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА казённая палата по прошению вольного человека Семёна Дмитриева с сыновьями Данилом и Иваном о записке в здешнее 2-й гильдии купечество приказали: копию с означенного прошения отпущенного на волю крестьянина Соболева и представленную им отпускную препроводить в здешний Городовый магистрат и велеть в записке его в купцы поступить по законам, и что сделано будет, о том палате репортовать».
Но прежде чем получить добро на «записку в купцы», Семён, Даниил и Иван во Власиевской церкви дали Клятвенное обещание на верность царю и Отечеству: «Аз нижеименованный обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом пред Святым Его Евангелием в том, что хощу и должен Его Императорскому Величеству, Своему истинному и природному Всемилостивейшему Великому Государю Императору Александру Павловичу Самодержцу Всероссийскому и Его Императорского Величества Всероссийского престола наследнику, которой назначен будет, верно и нелицемерно служить и во всём повиноваться, не щадя живота своего до последней капли крови».
Так появились в Ярославле купцы, которые хотя и занимались торговлей товаром, приносившим в семьи его покупателей много горя и убытка, но снискали в своём кругу, да и в городском обществе, уважение и признательность. Они много жертвовали на украшение Власьевской церкви, активно участвовали в общественной жизни. Василий Семёнович избирался гильдейским старостой, купеческим заседателем в Приказе общественного призрения и Совестном суде, заседателем в Палате гражданского суда. Трижды Василий Семёнович избирался городским головой — на трёхлетия с 1830, 1839 и 1851 годов. Иван Семёнович также занимал выборные должности в Приказе общественного призрения, был директором Ярославского попечительного комитета о тюрьмах. За крупные пожертвования оба брата были избраны членами Императорского Человеколюбивого общества.
Портрет
Но главным занятием Василия и Ивана было делать деньги на торговле вином. Производственной базой, где братья «размадеривали хереса», оставался подвал салтыковского дома. Ещё до кончины Семёна Дмитриевича, последовавшей в 1824, семья выкупила это здание у наследниц графа Петра Ивановича. После смерти отца все братья получили свою долю. Но Даниил Семёнович, перешедший в старообрядство, не захотел и дальше торговать вином. В 1826 он выделился из семьи, а свою часть подвала отдал братьям в аренду. В договоре, заключённом при посредничестве нотариуса Петра Колотилова, говорится:
«Тысяча восемьсот двадцать шестого года июня десятого дня мы, нижеподписавшиеся, ярославский 2-й гильдии купец Василий и брат его Иван Семёновы Соболевы учинили сей договор с отделённым купецким братом нашим Даниилом Семёновым Соболевым в том, что из нас первые взяли у последнего с восьмого числа настоящего месяца сроком впредь в пятигодичное содержание каменный подвал весь без изъятия оного в длину о десяти, а попреж о четверех окошках, состоящий под оставшимся нам в общее наше владение и наследство после покойного родителя нашего Семёна Дмитриевича, здесь в городе Ярославле в 1-й части, в приходе священномученика Власия, каменном, двухэтажном, с мезонинами и подвалом доме, и по учинённому между нами в восьмой день сего июня раздельному в оной движимости положению, предоставленный в вечное и потомственное распоряжение Данила Соболева, именно, в лице вновь выстроенного общественного Гостиного двора по левую сторону, начинающийся с углу, далее к Власьевской так называемой башне, против мучных лавок, с платой за оный в каждый год по тысяче двести рублей, а за пять лет всего шести тысяч рублей».
Даниил занялся торговлей москательными товарами, овощами, сахаром, чаем, жертвовал на содержание Андрониевской старообрядческой богадельни, построенной в 1799 купцами Андроном и Фёдором Кузнецовыми на Угличской дороге неподалёку от Леонтьевского кладбища. Старообрядцы, объединившиеся вокруг богадельни, были так называемого «поморского толка»: таинств церковных не принимали, греко-российскую церковь не признавали, «священства с злохулением чуждались, посему у них простые мужики и даже бабы исправляли священные требы». Официально открыть молитвенный дом им не разрешали до 1905 года — до принятия закона о веротерпимости. Только после этого им позволили «легально» открыть молельню, в которой на почётные места были поставлены портреты основателя — Андрона Кузнецова и попечителя — Даниила Соболева.
Портрет
Пока остаются загадкой мотивы капитальной перестройки салтыковского дома, выкупленного Соболевыми. Как он выглядел до перестройки, неизвестно, но можно предположить, что особой пышности в его оформлении не было. Казалось бы, не великими эстетами, судя по их происхождению и воспитанию, были и братья Соболевы. Для извлечения прибыли от питейного промысла имели значение разве что размеры здания и его местоположение, а всякие там колонны, портики и прочие архитектурные прибамбасы оставались в этом деле вещами второстепенными. Но, возможно, братьев заставило по-новому взглянуть на свой дом строительство на торговой площади нового Гостиного двора по проекту архитектора Петра Яковлевича Панькова. Стройка шла на глазах братьев — с 1813 по 1818. Комплекс зданий, вставших перед их окнами и очень украсивших Ярославль, вполне мог совершить переворот в их мировоззрении. С утра до вечера видя этакую красоту, они могли пожелать, чтобы и их дом на фоне Гостиного двора смотрелся не бедным деревенским родственником.
Документов, позволявших бы однозначно определить автора проекта на перестройку соболевского дома, не сохранилось. Но исследователи ярославской архитектуры без больших сомнений утверждают, что заняться перестройкой своего дома Соболевы в конце 20-х годов XIX века пригласили лучшего на то время ярославского архитектора Петра Яковлевича Панькова. Украсив дом многоколонными портиками с трёх сторон, Паньков превратил его в настоящий дворец!
Помимо замечательного дома, Соболевы оставили Ярославлю целую серию семейных портретов, написанных по их заказу известным ярославским художником Николаем Дмитриевичем Мыльниковым.
Даниил окончательно отошёл от братьев в 1840, продав Ивану свою часть наследственного дома за 20 тысяч рублей. Ну, а Василий с Иваном развернули дело во всероссийском масштабе. Торговали на всех крупных ярмарках. И даже на Нижегородской, куда съезжалась вся Россия, были из первых. Годовой оборот доходил до 150 тысяч рублей.
В 1847 владельцем дома остался один Иван: Василий, забрав свою долю деньгами, переселился с женой в особняк на Духовской улице. Иван Семёнович продолжал семейный бизнес, а потом передал его сыновьям. Он надолго пережил своих братьев (Даниил умер в 1852, Василий — в 1858, Иван — в 1873) и оставил самое большое потомство. Его внук Иван Николаевич Соболев в 1887 — 1896 избирался городским головой. Но винная империя Соболевых к концу XIX века, свершив печальный круг, угасла.
В 1906 салтыковский дом наследники Соболева Александр, Сергей, Николай, Георгий, Надежда, Мария продали прусскому подданному Роберту Людвиговичу Каатцу…
