200 лет назад в Ярославле
было построено здание театра
по проекту архитектора
П.Я. Панькова
Ныне существующее здание Волковского театра, ставшее одним из главных символов Ярославля, было построено в 1909 — 1911 годах по проекту архитектора Николая Спирина. Но до него на этом же месте стояли, сменяя одно другое, несколько театральных зданий.
Первый театр на этом месте был построен двести лет назад — в 1819 году. В Москве, на том месте, где теперь стоит Большой театр, ещё зиял пустырь, труппа будущей Александринки скиталась по разным сценам Петербурга, а в Ярославле напротив старинной Власьевской башни на месте срытого земляного вала уже стояло здание театра. Его построил на собственные средства ярославский архитектор Пётр Яковлевич Паньков. Здание было деревянным на каменном фундаменте. А история его строительства напоминает сюжет хорошей драматической пиэсы с множеством действующих лиц.
Дело было так. За разрешением на строительство Паньков обратился к тогдашнему губернатору Гавриилу Герасимовичу Политковскому в начале лета 1818. Губернатор, очень благоволивший Панькову, сразу поддержал его «инвестиционный проект».
Гавриил Герасимович
Политковский
Но разрешить такое строительство было не в его власти: работу театров, включая их создание и репертуарную политику, курировало в те времена министерство полиции. Поэтому Политковский 20 июня направил господину санкт-петербургскому военному генерал-губернатору и министру полиции Сергею Козмичу Вязмитинову письмо:
«В Ярославле исстари заведен публичный театр, содержатели коего хотя переменяются, и места также, по неимению постоянного здания; но всё театральные представления существуют. Последний содержатель театра теперь оный оставляет, да и дом одного купца, где находился до сего театр, по ветхости и по другим обстоятельствам признается неудобным, а вызывается ростовский мещанин Паньков, записывающийся ныне в купечество (который здесь с большим успехом упражняется в архитектуре), выстроить новый по прилагаемым фасадам — какой вами, милостивый государь, избран будет; два же боковых фасада составят избираемого <неразб.>.
Место для сего с предположенным срытием части здешнего вала открывается весьма способное и с красотою города сопряжённое; но как по плану на черте сего места положены каменные здания, а Паньков не в силах ни по достатку своему, ни по времени, да и по самым местным театральным доходам каменного театра выстроить, почему и просит дозволения построить деревянный на каменном фундаменте, а после ащекатурить, как прежде был театр в Москве; о чём честь имею представить вашему высокопревосходительству с таковым моим мнением, что построение здесь здания для театра хотя и деревянного в назначенном на плане месте признаётся весьма удобным, ибо со всех сторон окружено обширными площадями и даже на случай пожарный, от чего Боже сохрани, не может нанести вреда городу, а притом послужит ещё красою города и публике здешней принесёт удовольствие; о чём честь имею представить вашему высокопревосходительству на основании циркулярного прошения от 3-го ноября 1810 года от г. министра полиции гражданским губернаторам последовавшего и испрашиваемого разрешения, ибо театр устрояется там, где по конфирмованному плану показан вам".
Сергей Козмич
Вязмитинов
Сергей Козмич, хотя большая часть его карьеры и связана с военной службой, сам был большим любителем театра, не пропускал в Петербурге ни одной премьеры, играл на виолончели, сочинил оперу «Новое семейство», покровительствовал литераторам и артистам, а в 1814 даже запретил публиковать в СМИ критику игры актёров императорских театров. Поэтому на письмо Политковского отреагировал весьма положительно, сообщив в августе 1818 года, что проект Панькова отправлен им на экспертизу специалистам:
«Рассмотрев донесение вашего превосходительства о … предполагаемой в Ярославле постройке театра на месте Земляного вала, к срытию назначенного, и занятию части сего места обывательским строением, то по наблюдаемому в Министерстве полиции с Высочайшего соизволения порядку поручено от меня войти по сему предмету в точнейшие рассмотрения архитектору Гесте, и коль скоро получу я от него нужные об оном сведения и соображения, то не оставлю учинить надлежащего по сему распоряжения и о том ваше превосходительство уведомить».
Это было одно из последних, если не последнее письмо, которое Вязмитинов подписал в качестве петербургского генерал-губернатора: 19 августа на эту должность был назначен генерал от инфантерии Михаил Андреевич Милорадович. Сергей же Козмич, которому к тому времени исполнилось уже 74 года, остался только министром полиции. Это ли обстоятельство сыграло роль, или у архитектора Гесте много было других неотложных дел, однако переписка между Ярославлем и Петербургом прекратилась на целых десять месяцев. За это время по ходатайству Политковского Паньков уже получил по высочайшему указу звание художника архитектуры. И вот в июне 1819 Гаврила Герасимович решил напомнить о его театральном проекте Вязмитинову:
«От 15 августа прошедшего 1818 года № 1050 Ваше сиятельство изволили дать мне знать, что представленный мною план на постройку в Ярославле театра препровожден на соображение архитектора Гесте, а каков желающий построить оный театр бывший мещанин ростовский Паньков (ныне по экзамену Академии Художеств художник архитектуры, и по Высочайшему указу 14 класса) просит о разрешении его в сём случае; ибо время теперь самое удобное к постройке, почему и я прошу покорнейше вас, милостивый государь, снабдить меня вашим предписанием».
Василий Иванович
(Вильям) Гесте
Сразу по получении этого письма из министерства в Ярославль выслали отзыв архитектора Гесте, который, как оказалось, был готов ещё 15 апреля. Гесте предложил два варианта размещения театра: первый — «на конце бульвара» (что, собственно, предлагал и Паньков), второй — «по одну сторону площади между Власьевскими воротами и обывательским строением, чем она составила одну площади сторону и привела оную в регулярство». Что тут имеется в виду, без плана понять сложно. Впрочем, второй вариант Политковскому однозначно не понравился, поэтому он 24 июля — в тот же день, когда было получено письмо из Петербурга, — ответил министру:
«По предписанию вашего сиятельства от 5 сего июля № 799 я соображал и поверял план о постройке в Ярославле театра с местным положением и по всем общим уложениям решительно заключить могу, что место на плане, № 1-м обозначенное, есть самое удобнейшее и выгоднейшее как по приличию и красоте города, так и по способности самого театра по отношению к публике. Упомянутые планы при сём возвращаю с всепокорнейшею к вам, милостивый государь, просьбою об окончательном разрешении. Лето на исходе и предпринимающий тот театр строить художник архитектуры 14 класса Паньков запасает уже на сём месте потребные материалы».
Почему Сергей Козмич, известный своей пунктуальностью, перестал реагировать на письма Гаврилы Герасимовича, непонятно. «Окончательного разрешения» просьбы Панькова не последовало ни в августе, ни в сентябре. Возможно, Сергея Козмича отвлекали от канцелярских дел заботы о предстоящем его 75-летнем юбилее, который он отметил 7 октября. А потом он просто и не мог ответить, поскольку 15 октября, собираясь в театр на бенефис знаменитой в те поры балерины Евгении Колосовой, взял да и умер.
Хорошо, что Паньков, запасший уже на сём месте потребные материалы, не стал дожидаться окончательного разрешения своей просьбы. Справедливо решив, что рапорт Гесте его план фактически одобряет, Пётр Яковлевич к Рождеству театр свой построил. А посему губернатор Политковский 31 декабря 1819 предписал ярославскому губернскому архитектору Скорнякову «свидетельствовать сие здание и мне донести». Скорняков указание начальства добросовестно выполнил, о чём «генваря 4-го дня» подал губернатору рапорт:
«По ордеру от вашего превосходительства от 31-го декабря прошлого 1819-го года № 5390 выстроенный художником архитектуры 14-го класса Паньковым в Ярославле публичный театр освидетельствовал и нашёл: в настоящем здания того положении прочным, как в основании или фундаменте, так в стенах, внутренней отделке сцены, лож и прочего устроенным по опытно-практическим правилам гражданской архитектуры, о чём вашему превосходительству сим имею честь донести».
Гаврила Герасимович мог гордиться: именно при нём в Ярославле был построен театр, который будет на этом же месте стоять до скончания времён. Как мы уже говорили выше, не было в то время ещё ни Большого театра, ни Малого, ни Александринского, а в Ярославле новый театр уже был! Наверное, губернатор успел и сам в театре Панькова побывать, прежде чем 16 февраля получил тайного советника и назначение в сенаторы.
А на его место в Ярославль был назначен новый губернатор — Александр Михайлович Безобразов. Ему, конечно, требовалось время, чтобы сдать дела по месту предыдущей службы — он трудился в должности тамбовского губернатора, собраться, доехать из Тамбова в Ярославль.
Александр Михайлович
Безобразов
А пока должность ярославского гражданского губернатора пришлось исправлять статскому советнику, председателю палаты Уголовного суда кавалеру Николаю Васильевичу Ушкову, который в эти месяцы вполне мог чувствовать себя наверху блаженства. Но жизнь, как известно, так полна внезапностей.
Представьте себе такую, например, сцену. В один прекрасный вечер 20 марта 1820 сидит Николай Васильевич в мягких креслах и слушает доклад о поступившей из Петербурга корреспонденции. Под входящим № 76 докладывается ему адресованное господину ярославскому гражданскому губернатору письмо, подписанное управляющим Министерством внутренних дел графом Кочубеем Виктором Павловичем. И в письме этом говорится буквально следующее:
«По представлениям предместника вашего превосходительства, в бывшее Министерство полиции поступившим, о ветхости дома, в коем помещался театр, изстари в Ярославле заведённый, и о дозволении построить вновь деревянный на каменном фундаменте театр, по фасадам для оного прожектированным, поручено было рассмотреть фасады сии сперва архитектору Гесте, а потом архитектору Стасову, и вследствие того сим последним зделаны для театра в Ярославле план и фасад с профилями.
Комитет в Министерстве по представлению моему о том журналом, Высочайше утверждённым 28-го минувшего февраля, дозволил произвести в Ярославле постройку деревянного на каменном фундаменте театра по составленным архитектором Стасовым плану и фасаду. О таковом Высочайше утверждённом положении комитета г. министра я имею честь объявить сим вашему превосходительству для надлежащего по оному исполнению, препровождая вместе с тем план и фасад с профилями, архитектором Стасовым составленные".
Василий Петрович
Стасов
Теперь поставьте себя на место Ушкова. Вот-вот приедет новый начальник губернии. И на стол ему ляжет составленный любимцем императора и Высочайше утверждённый проект деревянного на каменном фундаменте театра «для надлежащего по оному исполнения». А театр-то уже построен, и совсем по другому проекту. Что скажет Василий Петрович Стасов, уже вполне обласканный монаршей милостью зодчий, с 1808 занимавший должность архитектора Императорского кабинета, а с 1817 руководивший всем дворцовым строительством в Петербурге и пригородах? И что скажет новый губернатор? И что будет, если дело, не дай Бог, дойдёт до Государя? Конечно, сам Ушков ничего строить не позволял и актов никаких не подписывал, но Политковский теперь далеко, а отвечать за это всё кто-то должен?
22 марта Ушков отдаёт распоряжение: «Предписываю Градской полиции истребовать от кого следует план и фасад с профилями новопостроенного здесь театра в настоящем его <состоянии?>, также чертёж местоположения, на коем стоит театр, и всё сие представить ко мне».
А 31 марта следует ещё распоряжение, из которого видно, что Николай Васильевич находится в состоянии, близком к панике: «Каковой получив я при предписании № 1 Упр. Мин. Вн. Дел план и фасад с профилями Высочайше утвержденный, по коим дозволено в Ярославле произвести постройку деревянного на каменном фундаменте театра, оные в копии препровождаю при сём в Градскую полицию для надлежащего исполнения <неразб.> со списком помянутого предписания и с <неразб.>, дабы о исполнении по сему донесла мне в своё время Градская полиция. При сём подтверждаю Гр. полиции о доставлении ко мне согласно предписания от 22-го марта № 1461 плана и фасада с профилями новопостроенного здесь театра в настоящем его виде, присоединив к тому чертёж места и вообще театральной постройки, по которому первоначально было предполагаемо приступить к постройке здесь театра, а равно и копий с плана под № 1-м архитектором Гесте составленного и препровождённого сюда бывшим С. Петербургским военным генерал-губернатором, истребовать всё то с кого следует».
Несмотря на грозные слова о «надлежащем исполнении» полученного Высочайше утверждённого плана, в ярославской Градской полиции торопились не спеша: только через месяц кавалеру Ушкову было представлено объяснение от художника архитектуры 14-го класса Панькова:
«На требование от меня плана и фасада построенному театру сим объясняюсь, что построен по данному мне плану и позволению от бывшего гражданского губернатора, а ныне сенатора, тайного советника и кавалера Гаврила Герасимовича Политковского, при сём прилагаю копии с плана, утверждённого его превосходительством, равным образом и фасада, который от меня был к нему поднесён на рассмотрение. Майя <дата не поставлена> дня 1820 года».
В этом объяснении непонятно только одно — дата поднесения фасада на рассмотрение губернатору Политковскому. Либо Паньков ошибся, либо театр в январе 1820 года был, как это сегодня называется, сдан без внешней отделки — в таком случае оформление фасада ещё можно было как-то приблизить к проекту Стасова. В пользу второго предположения говорит письмо от 16 августа за подписью гражданского губернатора правящему должность ярославского полициимейстера частному приставу господину надворному советнику и кавалеру Алексееву: «Препровождаю при сём к вашему высокоблагородию план и фасад, Высочайше конфирмованные для построения здесь театра, с тем, дабы художник архитектуры 14-го класса Паньков наружность построенного им театра привёл немедленно к окончанию сообразно Высочайше конфирмованному фасаду».
Как в конце концов стала выглядеть «наружность» паньковского театра, сказать невозможно, поскольку неизвестно, переделал ли он фасады по проекту Стасова, или всё так и спустили на тормозах. Сохранился только эскизный проект самого Панькова. И если сравнивать его, скажем, с московским Петровским театром, до 1805 стоявшим на улице Петровке на том месте, где в 1820 — 1824 был построен Большой театр, то здание Панькова уступило бы ему разве что размерами…
