ОГРАБЛЕНИЕ ЗНАМЕНСКОЙ ЦЕРКВИ
К числу самых заметных преступлений, совершённых в Ярославле в ХХ веке, безусловно относится ограбление Знаменской церкви. Подробности этого преступления таковы.
Одной из главных святынь Ярославля более трёхсот лет была икона-фреска Божией Матери Знамение, написанная в 1660-х годах на восточной стене Власьевской башни, обращённой к городу. В XVIII веке к башне была пристроена надвратная часовня, расширенная затем в церковь. Фреска таким образом оказалась внутри церкви. Последняя перестройка церкви была произведена в 1897 году по проекту архитектора А. А. Никифорова. Икона в новом храме была украшена новой серебряной ризой, осыпанной крупным жемчугом, с помещением в некоторых местах алмазов и бриллиантов. Каждую неделю в храме совершалось архиерейским служением в четверг — всенощное бдение с величанием Знамению Божией Матери, а в пятницу — литургия с молебном и акафистом чудотворному образу.
12 лет спустя риза чудотворной иконы привлекла внимание одного страшного грешника — известного всей России «искуснейшего мастера воровского дела» Варфоломея Стояна (он же — Фёдор Чайкин). В 1904 году, 29 июня, Чайкин и его подельник карманный вор Анания Комов, проживая в Казани, дерзнули похитить из Богородицкого монастыря чудотворную Казанскую икону Божией Матери, а также чудотворный образ Спасителя. Обе иконы были украшены драгоценностями стоимостью около ста тысяч рублей. Чайкина задержали 5 июля, в его квартире обнаружили большую часть драгоценностей, но похищенных икон не нашли. 9-летняя дочь сожительницы Чайкина рассказала, что якобы видела, как преступники изрубили иконы и сожгли их в печи. Однако взрослые преступники (по делу проходили шесть человек) это отрицали, да и сама девочка потом много раз меняла показания. Это позволяет надеяться, что иконы не были уничтожены. На процессе защитники обвиняемых также подвергали сомнению версию о сожжении икон. Но следователи, найдя в печи обгорелые жемчужины, гвоздики и петельки с риз, а также загрунтовку с позолотой, сделали вывод, что иконы погибли. Суд приговорил Стояна — Чайкина к 13 годам каторжных работ, Комова — к 10 годам каторги.
После процесса в Казани Чайкин был отправлен в Мариуполь, где за ним также числился ряд преступлений. В Мариуполе ему удалось бежать из тюрьмы через подкоп. Около двух лет он кочевал по центральным областям России, продолжая совершать церковные кражи. В очередной раз Чайкин попался в Харькове. Оттуда его вновь отправили в Мариуполь, но по дороге ему опять удалось бежать. В конце 1907 преступника задержали в Самарской губернии, но он бежал в третий раз.
В начале января 1909 Чайкин прибыл в Ярославль. О том, что произошло дальше, подробно написала газета «Голос» в статье «Дело об ограблении Знаменской часовни»:
«В ночь с 11 на 12 января в Ярославле неизвестным злоумышленником была ограблена Знаменская часовня, причём была похищена риза со Знаменской иконы, украшенная драгоценными камнями, стоимостью до 25 000 р.
На другой день раскрылась и обстановка самого ограбления, и личность совершившего кражу.
В губернскую земскую больницу для оказания медицинской помощи утром 12 января приехал на извозчике неизвестный и, по оказании ему помощи, потребовал к себе судебного следователя, которому открыл своё имя и рассказал об ограблении Знаменской часовни. Сознавшийся в своей вине преступник оказался лишённым всех прав ссыльнокаторжным Варфоломеем Андреевым Стояновым, он же Чайкин, неоднократно судившимся за церковные кражи и уже приговорённым судом к 13-летней каторге.
Стоян — из крестьян Екатеринославской губ., Александровского уезда. При снятии предварительного допроса Стоян рассказал судебной власти и обстоятельства совершённого им ограбления часовни.
Накануне совершения кражи Чайкин прибыл в Ярославль, по его словам, «уже на готовое дело», вечером осмотрел место своих будущих действий и самую ризу на иконе, зайдя в часовню на некоторое время, когда там шла всенощная. По окончании службы, уже ночью, он был заперт во внутреннем помещении часовни, однако же ещё не в самой часовне, с своим неизвестным товарищем, имя которого Чайкин — Стоян не пожелал открыть ни на предварительном, ни на судебном следствии. При Чайкине в качестве орудий кражи были долото, отвёртка, верёвка и в качестве орудия самозащиты револьвер системы «Браунинг».
Проникнуть в часовню Чайкину пришлось уже самому, что ему не представило никакого труда с помощью его инструментов. Сняв с иконы ризу и спрятав её под свою верхнюю одежду так, чтобы она не была видна, Чайкин хотел сначала выйти через двери часовни. Замок внутренних дверей ему удалось отпереть легко, но наружная дверь не подалась его усилиям, и он принуждён был искать другого выхода из часовни, выхода, предусмотренного им заранее, а именно: спуститься из окна, для чего им была принесена с собой верёвка, а также сшитый заранее саван, которым нужно было закрыться, чтобы скрыть свою тень на белом фоне стены при спуске из окна часовни.
Чайкин и выбрал этот план выхода из часовни: привязал к окну верёвку, свободно его открыл, так как окна часовни не имели решёток, накрыл себя саваном и стал спускаться. При спуске верёвка оборвалась, и Чайкин упал с высоты почти трёх сажен (около шести метров. — Авт.), причём при падении сломал себе ногу. Преодолевая боль в сломанной ноге, Чайкин дошёл до Власьевской биржи, нанял извозчика и приказал вести себя на Московский вокзал. Во время переезда на вокзал дорогой Чайкин изорвал в куски бывший при нём подложный паспорт.
Около вокзала, отпустив извозчика, Чайкин дошёл до ворот дома Смирнова и стал думать, что ему делать в том положении, в каком он очутился, и решился отдаться в руки правосудия. Чайкин тут же, где сидел, спрятал похищенное им из часовни и бывший при нём револьвер. Выломил из палисадника дома две доски и, опираясь на них как на костыли, дошёл до вокзала, где и взял извозчика, который привёз его в больницу.
Сознавшись судебной власти в совершённом им преступлении и указав место, где были спрятаны похищенные им вещи, Чайкин просил о скорейшем его переводе из больницы в тюрьму, так как он крайне опасался народного самосуда над собой. Просьба Чайкина была исполнена, он был переведён в тюрьму, и против него было начато предварительное следствие по обвинению его в ограблении Знаменской часовни. Из справок о прежней судимости Чайкина выяснилось, что он был осуждён за ограбление собора в Казани, а также был судим за церковные кражи окружным судом в Туле, Рязани и судебной палатой в Новочеркасске.
На предварительном следствии всё рассказанное Чайкиным судебному следователю при первоначальном допросе вполне подтвердилось и вчера Чайкин — Стоян предстал перед Ярославским окружным судом без участия присяжных заседателей в качестве обвиняемого по делу об ограблении Знаменской часовни. Дело слушалось при открытых дверях; председательствовал член суда
Ещё задолго до начала суда около здания толпилось много публики, желавшей попасть на сенсационный процесс, но публика пускалась только по билетам, и из массы чающих оказалось мало избранных. Около 11 ч. суд занимает свои места и вводят подсудимого. Это мужчина средних лет, обросший чёрной густой бородой, крепкого сложения. Лицо бледное, очевидно, тюрьма и болезнь сильно повлияли на его внешний вид. Кандалы только ножные.
Председатель задаёт обычные первоначальные вопросы о летах, звании
Начинается чтение обвинительного акта. Он полнее излагает рассказанное Чайкиным при первоначальном допросе судебному следователю. В качестве вещественных доказательств представлены: саван, верёвка, отмычка, коловорот, доски, на которые опирался Чайкин, револьвер «Браунинг». Даётся слово подсудимому, который признаёт свою вину, рассказывает подробно историю ограбления.
После допроса свидетелей, подтвердивших обстоятельства дела, председатель объявляет судебное следствие законченным. Начинаются прения сторон. Товарищ прокурора в небольшой речи поддерживает в полной мере предъявленное Чайкину обвинение, требуя против него, как против профессионального святотатца, высшей меры наказания. Защитник подсудимого возбуждает вопрос о неподсудности дела Чайкина окружному суду без участия присяжных заседателей, доказывая, по смыслу 476 ст. уст. о ссыльнокаторжных подсудность дела суду присяжных. Председательствующий приглашает защитника говорить по существу дела. Защитник указывает, что около имени Чайкина создалась какая-то легенда, тогда как на самом деле ни личность подсудимого, ни его вина не представляют из себя чего-либо выдающегося, крупного. Затем он указывает на чистосердечное раскаяние подсудимого и просит применить к нему снисходительную меру наказания.
Подсудимому даётся последнее слово. Чайкин в нём старается рассказать историю своей жизни и историю своего превращения в «короля церковных краж».
— Мне было 15 лет, — начинает он, — когда я бросил родительское гнездо и бежал из него. Я не мог попасть в начале своей самостоятельной жизни на правильную дорогу и пошёл по кривой. Много я ходил, много терпел, много страдал, но лучше терпеть и страдать на свободе. Не понимал я ни о Боге, ни о братстве; о всём этом никто мне ничего не внушал. Двадцати одного года я пошёл на призыв, но, конечно, не был взят, так как отбывал тюремное заключение. 22 лет я встретил покровителя, наставившего меня на другой путь; я решил заняться честным трудом и открыл винную торговлю, но меня, как уже судившегося и запятнавшего, преследовала полиция, и я снова свихнулся. Около этого времени я решил, что нельзя у своего же брата воровать пиджаки и брюки, и что нет никакого греха в церковной краже. Двадцати четырёх лет я открыл в Царицыне бакалейную торговлю, но вскоре пошёл опять по берёзкам; попался я в Казани… Сибирь 13 лет… Вновь я имел небольшие деньги, вот, думаю, теперь остановлюсь, начал своё дело, но недолго продержался. Некоторые говорят, меня Бог наказал, я не понимаю этого; святый апостол Павел говорит (тут подсудимый приводит длинную цитату из Евангелия): «его же люблю, того и наказую», я не чувствую никакого греха и прошу вас, господа судьи, дать мне снисхождение, Бог не покарает вас за это.
Суд удаляется на совещание и выносит приговор, коим ссыльнокаторжный второго разряда Варфоломей Анд. Стоян, он же Чайкин, признан виновным в ограблении Знаменской часовни и приговаривается судом к 45 дням одиночного заключения, 17 годам каторжных работ, кроме тех 13, к которым Чайкин уже присуждён, и отдаче на 9 лет в разряд испытуемых. Сегодня приговор объявлен в окончательной форме. Защитник уполномочен подсудимым к подаче апелляционной жалобы в Московскую судебную палату".
Чайкин умер в 1916 в Шлиссельбургской крепости в возрасте 40 лет. Перед смертью его навестил священник, но Чайкин отказался от исповеди, заявив, что не верит в Бога, и якобы потому в 1904 сжёг Казанскую икону.
А ризу с иконы через совсем непродолжительное время сняли другие святотатцы. Они пришли среди белого дня, ни от кого не прячась, и предъявили мандат на «право» изъятия церковных ценностей…
