ПОЛЕТАЕВ Спиридон Анисимович
ПОЛЕТАЕВ Спиридон Анисимович — купец 1-й гильдии, городской голова Ярославля в 1865 — 1868 гг.
Спиридон Анисимович (Онисимович) Полетаев был одним из самых известных ярославских купцов. Он торговал хлебом, имел свои мельницы и пароходы. Его состояние превышало миллион рублей. И потому жил он на широкую ногу. В 1865 году
Спиридон Анисимович любил, что называется, пустить пыль в глаза. И однажды эта его склонность стала причиной анекдотического происшествия, ставшего известным далеко за пределами Ярославля. Городской архитектор Андрей Михайлович Достоевский впоследствии так описал это происшествие в своих мемуарах:
«Расскажу про одно курьезное происшествие, случившееся с ярославским городским головою в конце 1866 г. Это происшествие наделало тогда шуму и говору не только в Ярославле, до даже было описано почему-то в одесских газетах, так что батюшка в декабрьском своем письме спрашивал нас, правда ли все то, что описано в одесских газетах. Я не читал этой статьи, но здесь постараюсь рассказать все, как это случилось на самом деле в городе Ярославле.
В то время ярославским городским головою был 1-й гильдии купец Спиридон Анисимович Полетаев. Он был очень честолюбив, кроме медалей на шее имел орден Станислава в петлице, и все помышления его были сосредоточены на том, чтобы получить орден на шею.
Вот однажды в осень 1866 года к этому-то Спиридону Анисимовичу Полетаеву является какой-то полковник, увешенный орденами и с аксельбантами на плече, и спрашивает его, может ли поговорить с ним наедине. Хозяин ведет гостя в свой кабинет и усаживает на диван.
— Могу ли я с вами говорить здесь по секрету, нет ли поблизости посторонних ушей, которые могли бы подслушать нас? — спрашивает гость.
— Совершенно можете, господин полковник, не только в соседних, но даже и в отдаленных комнатах нет никого постороннего.
— Вот видите ли, г-н Полетаев, сюда в Ярославль под страшным инкогнито собирается приехать великий князь Константин Николаевич. Причину, зачем он приедет, я вам сообщить не могу, да вам не нужно ее и знать, но великий князь должен прожить здесь в Ярославле, в строгом инкогнито, дней десять или несколько более. Долго обдумывалось, где бы ему приличнее было остановиться. Наконец, выбор пал на вас и на ваш дом. Можете ли вы, в крайнем случае, недели на две уступить свой дом и принять великого князя?
— Помилуйте, господин полковник, даже за особую к себе милость и за особое счастье почту это!
— Ну да, ну да… Правительство так и думало, что не ошибется в вашем патриотизме. Но при этом одно условие, чтобы сохранена была строгая тайна во всем, что предстоит случиться; в доказательство же своего благоволения великий князь Константин поручил мне вручить вам следующее… — Тут полковник отпер свой портфель и, подавая Полетаеву запечатанный большой пакет, сказал:
— Тут знаки ордена св. Станислава 2-й степени и грамота на этот орден, который великий князь выхлопотал для вас у государя императора. Носите на здоровье, и дай Бог вам получить и высшие награды.
Полетаев распечатал пакет и в действительности нашел в нем и орден и грамоту на него на свое имя, с приложением орденской печати.
— Я нынче же должен выехать обратно в Петербург, чтобы доложить о вашем согласии, но мне первоначально нужно съездить в отделение банка, где я должен получить по переводу 5 тысяч рублей.
— А на обратном пути я буду просить вас, господин полковник, к себе откушать хлеба-соли…
— Принимаю ваше предложение и благодарю вас, только, пожалуйста, не задержите меня. Я очень спешу. Нельзя ли, чтобы к концу обеда были приведены и почтовые лошади, я и выехал бы от вас. Повторяю, я очень спешу.
Часа через два возвращается полковник прямо к обеду и в дорожном уже платье, с небольшим чемоданом. Во время обеда Полетаев заметил, что гость его не в духе, и полюбопытствовал о причине.
— Да гадкая история со мною приключилась; в вашем отделении банка еще не получено перевода на мое имя, так что я денег не получил. Теперь придется делать остановку в Москве и хлопотать по телеграфу о скорейшем переводе денег, а я крайне спешу в Петербург. Досада да и только!
— А много нужно денег, господин полковник?
— Да я ожидал перевода в 5 тысяч, но мог бы обернуться и тремя тысячами, ведь мне только на несколько дней.
— Да помилуйте, стоит ли и беспокоиться об этакой ничтожной сумме, да я сочту за счастье ссудить вас ею.
— Очень, очень вам благодарен, это избавит меня от остановки в Москве, а дня через три и никак не позже как через неделю вы получите переводом через отделение банка на свое имя эту сумму обратно. Еще раз благодарю вас.
— Так какими прикажете ассигнациями, крупными или мелкими?..
— Помельче, помельче, ведь мне не в складку, а для трат… Пообедали. Спиридон Анисимович вручил своему гостю объемистую пачку мелких ассигнаций на три тысячи рублей, и гость его сейчас же после обеда отбыл из Ярославля, не оставив и сведений, куда выехал.
Ждет Полетаев неделю, ждет две, нет ни перевода денег, ни слуху о приезде великого князя; только и утешается Спиридон Анисимович тем, что повесит себе на шею Станиславский орден и ходит по своим громадным залам, любуясь в каждом зеркале, как заманчивый орденок двигается из одной стороны в другую; поправляет его любовно и старательно Спиридон Анисимович и продолжает свою прогулку по комнатам.
Наконец, прождав месяц или полтора, невтерпеж стало долее ждать, и надевает Спиридон Анисимович на шею свой орден и отправляется к губернатору Ивану Семеновичу Унковскому.
Тот принимает его и большими глазами смотрит на его орден.
— А, здравствуйте, почтеннейший Спиридон Анисимович, что скажете новенького? — проговорил губернатор.
— Да вот, ваше превосходительство, хотел осведомиться у вас, скоро ли приедет в г. Ярославль его высочество великий князь Константин Николаевич?
— Да его вовсе и не ожидают в Ярославле…
— Ожидать-то, конечно, не ожидают, но он хотел приехать инкогнито. У меня был его адъютант и сообщил, что его высочество должен остановиться у меня… да вот все что-то нет!..
— Да вы по какой причине, Спиридон Анисимович, надели на шею этот орден?..
— Удостоился получить от великого князя Константина Николаевича через адъютанта его высочества, полковника М.
Тут Унковский взял колокольчик и, позвонив, сказал пришедшему на зов лакею:
— Тут сейчас прошел вниз доктор Недзвецкий, если он еще в канцелярии, то попроси его ко мне.
Через несколько минут является доктор, которому губернатор и говорит:
— А вот, Эдуард Фомич, освидетельствуйте, пожалуйста, нашего почтенного Спиридона Анисимовича; он как будто бы стал немного заговариваться!
Полетаев начал из себя выходить, утверждая, что к нему действительно приезжал адъютант великого князя и проч., рассказывая все подробности случившегося.
— Да не взял ли он у вас денег?..
— Занял на несколько дней небольшую сумму…
— А именно?..
— Да безделицу, всего три тысячи.
— Хороша безделица!.. А отдал он эту безделицу?
— Нет, обещал выслать переводом через отделение банка, но я еще не получил.
— Ну, так вот что я вам скажу, почтеннейший Спиридон Анисимович: эту безделицу в три тысячи вы выпишите в расход. Вы их никогда не получите. По всему видно, что у вас был мошенник… московский мазурик. И еще благодарите Бога, что не очень сильно поддел вас!.. А орденок снимите да спрячьте подальше… он вам не дешево обошелся, спрячьте… Может быть, вы удостоитесь получить его и не в виде награждения за мнимый прием великого князя, а за действительные заслуги. Жаль ваших денежек, плакали они… да что же делать!..
Так действительно и убедили в этом Полетаева, а впоследствии своим очень близким друзьям он говаривал: «Ведь не денег жаль… ну, их!.. А досадно то, что он и не просил их, ведь я сам навязался к нему с ними!»"
Став городским головой Ярославля, Полетаев решил построить себе соответствующий его новому статусу дом. Рядом с принадлежавшим ему домовладением на улице Нетече (ныне — ул. Собинова, 47) Спиридон Анисимович приобрёл на углу улиц Большой Рождественской и Нетечи (ныне угол Большой Октябрьской и Собинова) усадьбу с домом начала XIX века, безжалостно этот дом сломал и в 1867 году построил новый (ныне — ул. Собинова, 53/42).
В строительстве использовались материалы самого лучшего качества, дом отделали с роскошью. В документах он описывался так: «Дом каменный 2-этажный со сводчатым подвалом и антресолями. Фундамент сделан из плиты, стены толщиной 1 и ½ аршина, полы паркетные дубовые на 1-м этаже, на 2-м этаже из разных дерев, в остальных обыкновенные сосновые, двери ореховые, ясеневые и сосновые. Отопление смешанное — духовыми и голландскими печами».
Впоследствии торговые дела Спиридона Анисимовича расстроились так, что он впал в долговую несостоятельность, и дом с публичных торгов, проводившихся ярославским областным судом, 13 марта 1885 года перешёл в собственность главного кредитора Полетаева — потомственного почётного гражданина, купца 1 гильдии Сергея Арефьевича Черногорова.
В 1890 году согласно духовному завещанию
Дом выкупила Ярославская Духовная консистория, сделка состоялась 4 октября 1894 года.
После октябрьского переворота дом был муниципализирован, в нём размещались различные учреждения. Последние несколько десятилетий его занимает отдел внутренних дел по Кировскому району.
