ТРЕФОЛЕВ Леонид Николаевич

ТРЕФОЛЕВ Леонид Николаевич (9 (21) сентября 1839, Любим Ярославской губ. — 28 ноября (11 декабря) 1905, Ярославль, похоронен на Леонтьевском кладбище) — русский поэт, переводчик, историк, журналист, краевед.

3 фото

Смотреть фотогалерею 3 фото

Родился в семье члена уездного суда, обедневшего помещика Николая Дмитриевича Трефолева. Мать Леонида, Клавдия Петровна, как и Николай Дмитриевич, была страстной «охотницей до книг», библиофилкой. Родители были также и театралами, и Трефолев с детства унаследовал любовь к книгам, к образованию. С 12-ти лет начал «рифмовать», то есть писать стихи. Окончил в Ярославле курс гимназии, хотел продолжить образование в Демидовском лицее, но семья потеряла отца, и надежды на студенческую юность были оставлены.

В 1856 Трефолев поступает на службу в губернское правление, в должности помощника редактора «Ярославских губернских ведомостей». Появляются в печати его первые стихотворения, оригинальные и переводные (Беранже, Гейне и др.). В начале 1860-х годов стихи Трефолева начинают печатать столичные газеты, а затем и журналы. Он скрывает свое авторство за псевдонимами — «Уединенный пощехонец», «Ярославский старожил» и др. Большую творческую помощь юному поэту оказывала жившая в Ярославле Юлия Жадовская. По свидетельству Трефолева, Жадовская давала ему «умные и полезные советы относительно сюжетов, форм и мелодии стихотворений».

В эти годы Трефолев становится также известен как постоянный сотрудник исторических журналов «Древняя и новая Россия», «Русский архив», «Исторический вестник». Через некоторое время он стал редактировать «Вестник ярославского земства». Со времени 1860-х гг., периода расцвета «натуральной школы» в русской литературе, «физиологических очерков», Трефолев унаследовал интерес к человеческим характерам, портретам, художественным деталям, точным фактам. Героями трефолевских стихотворений становятся разорившиеся, опустившиеся чиновники, бурлаки, тянущие лямку от Самары до Рыбинска, семинаристы, крестьяне, провинциальные актеры.

Не случайно 1880-е годы становятся временем сближения Трефолева и молодого Чехова. Трефолев в стихах, а Чехов в прозе открывали новую область в литературе — сферу житейских невзгод, случаев, мелочей. Обыденная жизнь почтового чиновника, уездного фельдшера, дьячка занимает Чехова так же, как занимает Трефолева одиссея камаринского Касьяна на Варваринской улице в Ярославле или письмо-грамотка, полученное крестьянкой Дарьей о гибели мужа на отхожем промысле в Питере. Трефолева волнует, из чего состоит русская жизнь, в чем суть национального характера, его возможностей. В «картинках с натуры», в «картинках из бывшего-отжившего» (подзаголовки трефолевский сочинений) возникает Россия, одержимая «холопьим недугом», Россия в ее паденьях, безделье, скуке, опустошении. Но и в мечтах, в порывах, в подвигах. Впоследствии «Песня о камаринском мужике» и «Дубинушка» Трефолева сделались народными.

Еще в 1864 Трефолев близко познакомился с поляками, сосланными в Ярославль за участие в польском восстании 1863 года. Трефолев изучил польский язык, познакомился с польской поэзией. Особенно увлекло его творчество Людвика Кондратовича, писавшего под псевдонимом Владислав Сырокомля. Один из переводов стал известной народной песней «Когда я на почте служил ямщиком».

В течение пяти лет (1866−71) Трефолев редактировал неофициальную часть «Ярославских губернских ведомостей», под его редакцией газета стала одним из лучших органов провинциальной печати. Он принимал также деятельное участие в редактировании «Трудов ярославского статистического комитета» (где напечатана и обширная монография Трефолева «Странники. Эпизод из истории раскола», обратившая на себя внимание глубокого знатока истории раскола, каким был И.С. Аксаков).

Замечательна была привязанность Трефолева к прошлому своего края. «Архивные источники неисчерпаемы, — признавался он. — Была бы добрая воля провинциальных тружеников да любезное внимание к их трудам со стороны властей, от которых зависит доступ в губернские архивы: это сослужит хорошую службу русской истории». Одним из первых историков Трефолев исследовал журналы Ярославского магистрата XVIII столетия. Ему дорога ломоносовская мысль «о собственных Невтонах и быстрых разумом Платонах». Об отце русского театра Ф. Г. Волкове он написал в очерке «Ярославль при императрице Елизавете Петровне». Рядом с Ф. Г. Волковым в очерках Трефолева — его земляки, ярославцы. Поэт Василий Майков, вольнодумец князь Михаил Щербатов, выдающийся администратор Алексей Мельгунов. Трефолев напомнил ярославцам, что в 1786 здесь вышел в свет первый провинциальный журнал «Уединенный пошехонец», редактировавшийся В. Д. Санковским.

В 1871 Трефолеву пришлось оставить государственную службу и «Ярославские губернские ведомости» из-за обвинений в «политической неблагонадежности». После увольнения он стал работать в земских учреждения. Более 25 лет он редактировал «Вестник ярославского земства». Трефолев был не чужд либеральных иллюзий, но в своих лучших сатирических стихотворениях едко высмеивает либеральную болтовню, процветавшую на разного рода земских собраниях. Его сатира «Буйное вече» (высоко оцененная Салтыковым-Щедриным и напечатанная им в «Отчественных записках») и в наши дни поражает своей актуальностью и злободневностью. Не случайно множество произведений Трефолева было запрещено цензурой. В 1896 Трефолеву было запрещено выступление на вчере памяти Ф. М. Достоевского.

В 1898 Леонид Николаевич организовал работу Волковской подкомиссии по подготовке 150-летнего юбилея театра имени Ф. Г. Волкова и деятельности его основателя. Он стремился придать юбилею русского национального театра всероссийский характер. В 1900 (по воспоминаниям М. П. Чехова, брата писателя) на сцене Волковского театра с большим триумфом чествовали и Леонида Николаевича Трефолева в связи с его 60-летием.

***

У Леонида Николаевича было четверо детей: Владимир, Всеволод, Надежда и Ольга. О Всеволоде, к сожалению, никаких сведений не удалось найти. А Владимир, Надежда и Ольга в 1930-е годы жили вместе, одной семьей, по адресу: ул. Крестьянская (бывш. Екатерининская), д. 7, кв. 4.

В это время сестры уже не работали, были на пенсии. Старшая Надежда Леонидовна (в 1930 году ей было 68 лет), закончила Высшие женские Бестужевские курсы в Петербурге, училась вместе с сестрой Ленина Анной Ильиничной Елизаровой-Ульяновой. В 1935 году, во время широко отмечавшегося в Ярославле 30-летия со дня кончины поэта, в газете «Северный рабочий» упоминалось, что они были не только сокурсницами, но и подругами. До 1914 года Надежда Леонидовна работала заведующей книжным складом Ярославского земства, после революции — в коммунальном отделе, в 1927 году вышла на пенсию. На квартире у Надежды Леонидовны часто собиралась местная интеллигенция, в основном любители музицирования, хозяйка сама неплохо играла на пианино.

Но жилось Надежде Леонидовне, как и многим представителям ее сословия, в ту пору отнюдь не сладко. Еще в 1930 — 1931 годах она вместе с братом Владимиром Леонидовичем попала под следствие якобы за незаконное хранение оружия. Органами ОГПУ с нее была взята подписка о невыезде. Владимир Леонидович находился под следствием (сидел в тюрьме) пять месяцев, после чего его отпустили: подозрения не подтвердились. Ему также вменялось в вину участие в белогвардейском мятеже в Ярославле в 1918 году, на что он отвечал: был на стороне мятежников, но никакого участия в мятеже не принимал.

Родился Владимир Леонидович в 1873 году. Окончил Ярославскую классическую гимназию. До Октябрьской революции работал корректором газеты «Вестник» Ярославского губернского земства, давал частные уроки на дому, увлекался фотографией. После революции служил в различных советских учреждениях, работал счетоводом, конторщиком на ярославских предприятиях: Урочском вагоноремонтном заводе, машиностроительном заводе № 2. 25 апреля 1935 года он поступил на Ярославский автомобильный завод (ныне — ОАО «Автодизель») картотетчиком и помощником бухгалтера по материальной части. И сразу же попал в один из многочисленных списков «социально чуждых элементов». Подобные списки сотрудники заводского отдела кадров составляли ежегодно. В архиве Ярославского моторного завода сохранились учетная карточка, где отмечается, что В. Л. Трефолев — «сын литератора», и трудовая книжка («трудовой список»), где четко указаны перерыв по службе с 23 декабря 1930 по 13 мая 1931 года и причина этого перерыва — «находился под следствием по ст. 58 УК РСФСР». Последняя запись в трудовой книжке — от 1 марта 1937 года — гласит, что В. Л. Трефолева перевели на должность старшего счетовода. А учетная карточка обрывается записью от 23 марта 1938 года: уволен за невыход на работу более двух месяцев.

На работу Владимир Леонидович выйти не мог: он был расстрелян 3 марта 1938 года. Его арестовали за три месяца до того — 3 января того же года — и предъявили обвинение в том, что он будто бы являлся агентом германо-латвийской разведки. Надежда Леонидовна Трефолева не дожила до этих страшных дней. На следствии Владимир Леонидович упомянет, что она уже умерла (точную дату смерти Н. Л. Трефолевой установить пока не удалось). Среди членов семьи Владимир Леонидович назвал только сестру Ольгу, подчеркивая, что она — инвалид и что ей 64 года. Ему было 65. Реабилитировали В. Л. Трефолева 11 октября 1957 года.