ЛОМТЕВ Николай Петрович
ЛОМТЕВ Николай Петрович (Алексеевич) (1816, Ростов Великий (?) Ярославской губ. — (16.09?).1858 (по др. св. 1859 и 1863), Санкт-Петербург, похоронен на Смоленском кладбище) — живописец, график. Писал картины на исторические, религиозные и литературные сюжеты, пейзажи.
Биография Ломтева мало изучена. Архивные и мемуарные источники приводят два отчества, три даты смерти, не указывают место рождения. По сохранившемуся дневнику Ломтева, который он вел в Италии в июле — сентябре 1844, известно, что раннее детство его прошло в Ростове. Вдали от Родины он мечтал о городе, мечтал «увидеть его Кремль, соборы, монастыри, в особенности Петровский и наш приход Покрова Богородицы, наш смиренный дом и огород, …наше озеро „Язы Белогостицы“…». Из текста ясно, что род Ломтева происходит из Ростова, там жила его родня. Можно предположить, что и будущий художник родился здесь, а отец, будучи купцом, по делам был связан с Петербургом. К середине 1830-х он перевез туда семью и в документах уже назывался санкт-петербургским купцом третьей гильдии.
Вероятно, в 1837 Ломтев поступил в Академию художеств вольноприходящим учеником. Известно, что он учился у профессора исторической живописи
Усилившаяся реакция в России и надзор за художниками со стороны Николая I тяготили Ломтева и делали невозможным пребывание в Академии. В начале 1839 он выехал в Италию на средства своего отца, воспользовавшись тем, что Бруни в сентябре 1838 отправился в Рим для завершения работы над «Медным змием». После отъезда учителя в Россию в 1841, Ломтев оказался в совершенно бедственном положении. О жесточайшей нужде и как ее результате — пьянстве Ломтев сам постоянно писал в дневнике: «Не работал. Без денег, не на что обедать», «работал — обедал дома на деньги за проданные старые брюки», «не было денег, сидел дома и работал», «упился зело». Тем не менее, своей одаренностью он обратил на себя внимание художников русской колонии. Принимал участие в его судьбе и Александр Иванов.
Несмотря на отсутствие денег, иногда по 10−12 месяцев, и на связанные с этим тяжелые обстоятельства жизни, Ломтев изучал Римскую школу, писал пейзажи, правда, работал не регулярно. То, что им было создано в Риме, представляло собой лишь эскизы будущих картин. Даже главную картину «Ангелы возвещают небесную кару Содому и Гоморре» (ГТГ), которую намеревался представить в Академию художеств в качестве отчета, он долго не мог написать. «Давно сделан и картон для картины, но на нем дело и остановилось. Эскиз, особенно картон, показывают множество таланта, и таланта довольно сильного, самостоятельного… Но… будем ли мы иметь картину… мы более двух лет видим все эскиз…» — писал
Когда, наконец, картина была написана и в 1845 послана в Петербург, она получила одобрение совета Академии и принесла Ломтева звание не классного художника и обещание впредь оказывать ему покровительство. Отец, узнав о присвоении звания, обратился в Академию с просьбой отозвать сына на родину, т.к. не имел более возможности содержать его, издержав «на нем» 15 тыс. руб. ассигнациями. Он выслал деньги на уплату долгов и обратную дорогу.
В 1846 Ломтев вернулся в Петербург, но и здесь ему мало везло. В 1849 он просил Академию художеств о пособии. Ломтев написал несколько эскизов, показал их на академической выставке. Не имея средств создать по ним картины, он пришел в отчаяние от того, что даром прошли годы, проведенные в Академии и в Риме. Вероятно, ни существенной поддержки, ни заказов на картины или копии Ломтев не получил. В конце 1850-х он снова в бедственном состоянии. Об этом писал
Произведения мастера пользовались большой известностью и высоко ценились в художественных кругах. Помимо Третьякова, купившего пять работ, эскизы Ломтева «за великие деньги» приобрел кн. Голицын. Вероятно, раскупали и выменивали эскизы и другие люди, пользуясь при этом, по свидетельству Горавского, болезненным состоянием художника. В письме к Третьякову от 12 марта 1858 тот же Горавский писал: «Деньги у него будут, отец его завещанием отказал ему 15 тысяч рублей серебром. И он мечтает о дороге во Флоренцию — присмотреться еще к Великим художникам, чтобы написать серьезную вещь — а тогда, говорит, можно спокойно умереть, как порядочному человеку…». Полученным наследством он не смог воспользоваться, т.к. в этом же году умер от простуды.
Последняя мечта художника, не выходившего почти всю творческую жизнь из нужды и запоев, отличает истинного романтика, сохранившего высокие идеалы даже в период упадка академической школы. Но большинство задуманных им полотен на исторические и религиозные темы остались реализованными только в эскизах. Трагедия Ломтева — в невозможности осуществить свои замыслы в большом масштабе, в отсутствии социального заказа в лице официальных учреждений. Впрочем, в подобном положении в 1850-е оказались и знаменитости —
Эскиз, превосходящий законченную картину цельностью общего впечатления, эмоциональностью и живописностью, стал новаторской формой в это переходное время. И лучшие эскизы Ломтева выделялись среди современных им академических работ темпераментной живописью, сложной передачей движения и богатой игрой света. Начиная с эскиза «Нагорная проповедь» (ГРМ), исполненного в Риме в 1841, далее в эскизных разработках 1850-х — «Истребление первенцев Египетских» (ГТГ), «Восстание 17 мая 1606 года в Москве» (ГРМ), «Сцена из жизни Данте» (ГРМ), «Проповедь Савонаролы» (ГТГ) и особенно в «Аутодафе» (ГТГ) художник находит убедительные решения для выразительности массовых сцен и передачи драматизма событий. Он легко строит многофигурные композиции, отодвигая главного героя вглубь, используя контраст спокойной фигуры и кипящей толпы и достигая эмоционального единства только живописными средствами.
Произведений Ломтева сохранилось не много, художник не относился к разряду плодовитых. Почти все работы сосредоточены в Третьяковке и Русском музее. Ярославский художественный музей гордится редким эскизом его кисти — «Между учителей. Христос-отрок в синагоге».
