ПОЛЯКОВ Александр Петрович (1885 — 1934) — командир 1-го Новгородского батальона. Под его руководством начались боевые действия по подавлению Ярославского восстания и артиллерийский обстрел города.

Родился в семье горнозаводского рабочего в Пермской губернии. До призыва в армию работал на Демидовских домнах. Участник первой мировой войны. За личную храбрость стал полным Георгиевским кавалером и получил звание прапорщика. Был неоднократно ранен и контужен.

В дни октябрьского переворота находился в Новгороде. Там же вступил в РСДРП (б). В январе 1918 — комиссар Казённой палаты Новгорода. С 15 апреля — командир формируемого 1-го Новгородского образцового батальона.

В конце мая батальон был направлен в Ярославль. В своих воспоминаниях, написанных десять лет спустя, Поляков так объяснил мотивы этого: «В 1918 году с 15-го Апреля я формировал в г. Новгороде 1-ю красноармейскую часть: Новгородский образцовый батальон. Не закончил полного формирования и с получением инструкции, что в Ярославле затевается что-то неладное, срочно был командирован с новгородским сводным батальоном командиром такового в г. Ярославль (Новгородская губерния входила в Ярославский военный округ). Мотив посылки в Ярославль именно меня был таков, что в свое время подготовлявшееся в Новгороде восстание было ликвидировано мною без всякой крови. 30-го Мая я с вверенным мне батальоном выбыл в г. Ярославль и прибыл в Ярославль в первых числах июня».

В Ярославле батальон, в составе которого было 470 бойцов, оставался в вагонах на железнодорожной станции Всполье (ныне — Ярославль-главный). Здесь новгородцев и застало начало Ярославского восстания. Уже в первые его часы 6 июля новгородцы под командованием Полякова вступили в перестрелку с повстанцами, захватившими оружейные склады вблизи станции. При этом Поляков на лошади далеко оторвался от своих бойцов и был захвачен в плен восставшими. Дальнейшие события Поляков описыват так:

«Ссадив меня с лошади, повели к караульному помещению, где один из провожатых обратился к одному военному, у которого на фуражке была тоже георг. лента, бант, сказав ему: „Господин капитан. Вот привели какого-то командира, который ведет на нас наступление“. Капитан отдал распоряжение посадить меня вместе с ранее арестованными красноармейцами под арест. Я сразу соображал — нельзя ли бежать, но оказалось, что нас охраняют какие-то солдаты, и, побеседовав с арестованными красноармейцами, я стуком кулака в стену вызвал капитана и заявил ему: „Я являюсь Начальником полка пехоты, двух батарей артиллерии и эскадрона кавалерии“ (последний прибыл тоже из Новгорода, и когда я повел наступление на склады, то командира эскадрона подчинил себе). Он заявил, что переговорит с господином Полковником, и минуты через три возвратился и спросил: „Вы что, бывший офицер?“. Я ему отвечал „да“. „За какую Вы стоите власть?“ Я ему отвечаю: „Больше никакой не признаю, как только соввласть, и если Вы меня не освободите, сию же минуту мои части Вас сметут с лица земли“. В это время моя рота уже открыла огонь по караульному помещению и красноармейцы кричали: „Дайте нам нашего командира“. Тогда капитан говорит мне: „Дайте мне честное офицерское слово, что Вы со своим отрядом не пойдете в г. Ярославль, тогда мы Вас освободим“, я ему отвечаю: „Даю“, и он мне подал руку. После этого он ушел и сейчас же возвратился, сказав: „г. Полковник, ввиду того, что Вы дали честное слово офицера, что не пойдете в город, я приказал Вас освободить“. Я, конечно, был разоружен и лошадь была отобрана. Заявив капитану, чтобы отдали мою лошадь и оружие, мне последние сейчас же выдали, а лошадь, говорит капитан, я сам сию минуту Вам приведу. Поднятием своей руки я наступление моей роты остановил, приказав комроты собрать комвзводов и отдельных командиров. В этот момент капитан подводит и передает мне лошадь. Взяв от него лошадь, я тут же сказал моему комсоставу, что это капитан, который арестовал меня, и приказал взять его. Один из комвзводов тут же уложил его выстрелом из нагана».

Рассказывая этот эпизод, Поляков признаётся, что он без тени сомнения нарушил данное им честное слово офицера, а капитана повстанцев, который поверил ему и освободил из-под стражи, тут же приказал арестовать. Один из подчинённых Полякова пошёл ещё дальше, спокойно застрелив ничего не подозревавшего и не думавшего обороняться капитана. Всё это говорит о том, что красные командиры понятия не имели об офицерской чести, не связывали себя никакими моральными обязательствами и ради достижения своей цели были готовы пойти на любую подлость.

Об этом же свидетельствует ещё один эпизод, рассказанный Поляковым:

«Часа в 2 дня мне было доложено, что 4 орудия на платформе к открытию огня были готовы. Подошедши к орудиям, я увидел, что они были наведены в центр города, где по указанию моей разведки находился штаб белых. Я приказал открыть огонь, красноармейцы стрелять отказались, говоря, что там есть мирные граждане, я же, проверив наводку орудия и предварительно поговорив с красноармейцами, сам лично пустил 4 снаряда, после чего начали и красноармейцы обстреливать город».

Так Поляков положил начало варварскому артиллерийскому обстрелу города, в котором находились десятки тысяч мирных жителей, не участвовавших в конфликте. И даже десять лет спустя, когда всем было хорошо известно, к каким ужасающим последствиям привели эти артобстрелы, Поляков не высказывает ни малейшего сожаления ни о погибших людях, ни о варварски сожжённом городе.

Поляков руководил действиями красных первые пять дней. Поскольку все атаки, предпринятые под командованием Полякова, были отбиты, он не придумал ничего другого, как разрушать Ярославль артиллерийским огнём: «Конечно, сдачи белыми не было, и я приказал открыть [по городу] беглый артиллерийский огонь и зажёг таковой».

«На 6 сутки прибыл на смену мне тов. Иванов из Иваново-Вознесенска, после чего я вошел членом нового Р.В.С., а руководил частями тов. Иванов»…

После разгрома восстания Поляков вернулся в Новгород. В сентябре 1918 назначен инструктором для особых поручений при Новгородском губернском комиссариате по военным делам, но уже в октябре с должности уволен.

После окончания Гражданской войны работал в милиции в Харькове, Полтаве, Пензе.