ИВЛИЕВА Анна Александровна (13 декабря 1913, с. Пичаево ныне Пичаевского района Тамбовской области — 28 декабря 2003, пос. Дубки Ярославского района) — директор совхоза «Новый Север» Ярославского района, Герой Социалистического Труда (1966).

Родилась в крестьянской семье. Русская. Рано потеряла родителей и воспитывалась у родственников. В 1930 году окончила среднюю школу в городе Моршанске, в 1934 — Московский зоотехнический институт, кафедру птицеводства. По распределению начала работу зоотехником в совхозе «Остров» Псковской области. Была заведующей цехом маточного стада кур.

В 1936 году Управлением птицесовхозов Наркомзема РСФСР была направлена на работу в только что созданный совхоз «Новый Север» Ярославской области, старшим зоотехником проработала до 1943 года. К ее приходу в хозяйстве вообще не было птицеводства, а через несколько лет совхоз стал базой для развития птицеводства в северных областях России.

В марте 1943 года назначена на должность директора совхоза «Новый Север». В том же году, мобилизовав все скудные кормовые ресурсы, удалось утроить поголовье птицы. В 1944 году большое количество птиц было направлено в освобожденные районы, а через год в хозяйстве снова вышли на прежний уровень. По инициативе директора в совхозе перешли на клеточное содержание кур-несушек тогда, когда теоретики еще вовсю спорили о достоинствах этого метода. Совхоз развивал и другие отрасли, внедрялись методы интенсивного земледелия. В хозяйстве сложилась своя, на практике выверенная система комплексного использования удобрений. Уже в военные годы, когда мелиорация была красивым, но малознакомым словом, в «Новом Севере» корчевали кустарники, меняли геометрию полей, сводя разрозненные клочки земли в единый клин, намечая поля будущего севооборота. Развивали в хозяйстве и другие отрасли животноводства. Для совхоза не были редкостью трехтысячные надои молока. В 1953 году, например, здесь получили от каждой коровы 3 607 килограммов.

В 1957—1960 годах совхоз раздвинул свои границы, приняв в себя шесть соседних хозяйств. В связи со строительством Ново-Ярославского нефтеперерабатывающего завода изымались земли нескольких хозяйств района, в том числе и совхоза «Новый Север». Усадьба и все производственные постройки были перенесены на новое место — в современный поселок Дубки. Все жилые и производственные постройки были возведены в чистом поле. В 1960 году в новый поселок прибыли первые жильцы.

Влившиеся хозяйства были слабые и в первый же год после объединения средняя урожайность зерновых, например, упала вдвое: до 7 центнеров с гектара. Совхоз раскинулся теперь на 15 с половиной тысячах гектаров, состоял из пяти огромных отделений, каждое из которых могло стать самостоятельным и немалым совхозом.

В 1964 году Министерство сельского хозяйство ставит перед правительством Ярославской области задачу: определить место под сооружение тепличного комбината. По предложению Ивлевой теплицы были построенный в поселке Дубки. В совхозе были организованы ежемесячные теоретические семинары, которые были одновременно и школой совхозного управления и экономической школой.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 марта 1966 года за достигнутые успехи в развитии животноводства, увеличении производства и заготовок мяса, молока, яиц, шерсти и другой продукции Ивлиевой Анне Александровне присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

Двадцать шесть лет Анна Александровна была на посту директора совхоза «Новый Север». В 1968 году вышла на пенсию и по собственной просьбе была освобождена от должности директора. Она сдавала новому директору совхоз с четырехмиллионным годовым доходом, с миллионной годовой прибылью. В хозяйстве было два десятка крупных животноводческих ферм, громадная птицефабрика, большой тепличный комбинат, более сотни тракторов, несколько десятков автомобилей. «Новый Север» ежегодно продавал государству девять миллионов яиц, семь тысяч тонн молока и шесть тысяч тонн картофеля.

Будучи на пенсии, А. А. Ивлиева еще несколько лет трудилась в совхозе на птицеферме.

Избиралась делегатом ХХIII съезда КПСС, была членом Ярославского обкома КПСС, членом Ярославского райкома КПСС.

Жила в поселке Дубки Ярославского района. Скончалась 28 декабря 2003 года.

Награждена двумя орденами Ленина (07.03.1960, 22.03.1966), двумя орденами Знак Почета (10.09.1945, 23.08.1950), медалями, в том числе большой серебряной и малой золотой медалями ВДНХ. Заслуженный зоотехник РСФСР (1957), Почетный гражданин Ярославского муниципального округа (1997).

В декабре 2014 года на здании культурно-спортивного центра поселка Дубки открыта мемориальная доска в честь Анны Александровны Ивлиевой.

ПУБЛИКАЦИИ

А. Костюков. ДИРЕКТОР

Просто ли понять человека, который, как говорится, всю жизнь положил на то, чтобы вывести в гору огромное и сложное хозяйство, и вдруг, в самом зените своей известности, просит ос­вободить его от директорской должности. Речь идет о человеке, который никогда не принимал в расчет своих сугубо личных до­водов. Может, усталость? Ведь уже пенсионный возраст. Двад­цать шесть лет на посту директора совхоза «Новый Север» — есть от чего устать.

Да, конечно, устала. Но вот не вяжется: уйдя из директорско­го кабинета, не отдыхать ушла. Теперь ее «резиденция» в Дуб­ках, в «птичьем городке». Ее кабинет — стол да два стула в про­ходе между двумя линиями денно и нощно гудящих шкафов ин­кубатория.

Ничуть не меньше хлопот. Час покоя все так же редок. По ра­зу обойти все птичники, где живет сто шестьдесят тысяч птичьих «душ», десятком слов обменяться с каждой работницей — и то нужны не минуты, а часы.

Вот она идет в очередной обход, маленькая, быстрая. Чтобы поспеть за ней, надо приноровиться. О чем-то спрашивая птичницу, она внимательно смотрит ей прямо в лицо. Выслушивая ответ, уважительно наклоняет к собеседнику седую энергичную го­лову.

— Как твои новоселы, освоились? Аппетит есть? Ладно. Душ­новато, мне кажется. Побольше воздуху. А у тебя что? Самое главное сейчас твоим молодкам — сил набраться, нестись потом будут. Мало корма? Не может быть. Это ты сама промахнулась, голубушка. Давай посчитаем по Малинину-Буринину… Ну вот видишь.

А она сегодня устала. С пяти утра заселяли новый зал. Каждую «молодку», перед тем, как посадить в клетку, надо подер­жать в руке, проверить, годна ли. Четыре тысячи несушек — шесть тонн. Устала. Но обязанности есть обязанности, и много чего еще надо сделать. Вот строят кормоцех для птицефабрики. Ей кажется: медленно строят и необходимо вмешательство. Ей всегда хотелось строить быстрее.

Еще она — член совхозного парткома и председатель группы народного контроля. Нет, конечно, не отдыхать она уходила, три года назад сдавая директорские дела. И все-таки уходила. Ее долго и упорно отговаривали. Огромный совхоз, которым она ру­ководила, уже прочно встал на ноги. Она была удостоена звания Героя Труда, и теперь, казалось, руководить было легче, пуская в ход и свой большой авторитет. Но она уходила. На отговоры отшучивалась: «Сейчас не отпустите, потом просить будете, не уйду».

Она знала немало толковых руководителей, которые так не­критически оценивали запасы своих сил и способностей, что по­степенно переставали украшать свое место. Вовремя уступить место тому, кто моложе, энергичней тебя, тому, кого сам воспи­тал, кто унаследует от тебя не только директорский стул — в этом тоже проявляется настоящий современный руководитель.

Больше года возила она совхозного прораба Г. Е. Константи­нова, будущего директора, с собой по бригадам и фермам, «обка­тывала» на разного рода трудных ситуациях, учила и одновре­менно изучала.

Этот труд ей не был в тягость. Завтрашний день совхоза бес­покоил ее даже больше, чем нынешний. Заметив в молодом ин­женере-строителе организаторские способности, она сочла своим партийным долгом развить их, подкрепить своим опытом.

А сама Анна Александровна Ивлиева принимала бразды пра­вления, между прочим, совсем не так. Было проще. Было трудней.

Нарком совхозов республики телеграммой вызвал Ивлиеву в Москву. Знала: будет нагоняй. Но надо стоять на своем. Так, мол, и так, за оказанное доверие, спасибо, но приказ считает ошибкой и принять на себя руководство совхозом она не может. Причины личного плана: двое малых детей на руках. И самое важное: у нее нет опыта руководства.

Нарком не был склонен к уговорам.

— Невыполнение приказа прощаю. Возвращайтесь и в два дня примите совхоз. Мне вас рекомендовали как способного ра­ботника.

Что ж, возможно, у нее как у зоотехника способности были. Она много работала, это правда. В 1936 году ее прислали в только что созданный «Новый Север». Тогда она удивилась: зоотех­ника-птицевода с институтским дипломом направляют в хозяйст­во, где никакого птицеводства нет. Ей резонно заметили: нет, но должно быть. Через несколько лет совхоз стал базой для разви­тия птицеводства в северных областях России. Заслуги у Ивлиевой-зоотехника были. Но за Ивлиеву-директора сама Ивлиева еще не могла поручиться.

Ее самоотвод не был принят. Время для самоотводов было не подходящее. За окнами наркомата, наглухо зашторенными для светомаскировки, стояла мартовская ночь 1943 года. А там, за ночью, была война.

— Вот тебе печать, вот тебе ключ от сейфа, — сказал вернув­шейся Ивлиевой прежний директор, которого теперь переводили в другое хозяйство, — а я поехал.

Кроме печати и ключа от сейфа двадцатидевятилетний дирек­тор Анна Александровна приняла три трактора-колесника, уже порядком надорвавшихся, и сильно поредевший табун лошадей. Никакая черта административного таланта не была так ценна в те годы, как умение поддержать дисциплину. Железную дис­циплину военного времени.

Такая дисциплина в совхозе была. И вот что удивляло и удив­ляет людей, знающих Анну Александровну двадцать с лишним лет: дисциплина была, несмотря на то, что Ивлиева поразитель­но скупа на дисциплинарные взыскания. Не потому, что не было случаев наказать, не потому, что либералка. Просто она искала для себя систему администрирования, которая бы к минимуму сводила роль таких «стимулов», как выговор.

Было ли руководство Ивлиевой жестким? Борис Васильевич Новиков, секретарь парткома совхоза, отвечает утвердительно: конечно. Представьте себе: самые трудные лентяи и волынщики, прошедшие не один «курс воспитания и убеждения», перед ма­ленькой спокойной женщиной терялись. «Случай, Анна Александ­ровна, случай. Последний раз». — «Я и сама знаю, что случай, — соглашалась она. — Голова-то на плечах у тебя есть». (А можно б было проще: — «такой-сякой, пропащий». И он бы согласился: пропащий — и проку от такого директорского назидания ни на грош.)

Стороннему человеку, когда Ивлиева разговаривала с кем-ни­будь, казалось, что к этому сиюминутному «не ответственному» разговору она готовилась специально и загодя. До того логичны и безупречны в этом разговоре даже паузы. Она любит начинать речь со слова «надо». И уже совсем не встретить в совхозе чело­века, который бы помнил, чтобы прибегала к более легкому и простому: «раз я говорю, значит так надо».

«Она не то человека, землю под ним насквозь видит». Бесценное для руководителя качество. Вот то ли быль, то ли легенда. Останавливает Ивлиева один раз встречную повозку: «Стой, что везешь?» Мужчина сразу в краску и прощения просить: вёз «налево». Бывший с директором управляющий удивился: «Как же так сразу определили?» — «Не в ту сторону ехал, да и время не то, чтоб ему ехать». — «А если бы в ту ехал?» — «По глазам бы все равно узнала».

А вообще тут стоит переводить разговор уже в другое русло — об авторитете руководителя. Признаюсь, озадачило заявление од­ной пожилой птичницы.

— Мы считали своего директора самым лучшим, — твердо от­вечала она.

Тогда в округе и совхозов-то было — раз-два и обчелся. От­куда же уверенность, что их директор — лучший? Этого вопроса женщина, проработавшая с Ивлиевой не один десяток лет, уже совсем не понимает. Просто верили в это — и все.

Просто верили… Сложная простота. С чего же все-таки он на­чинается, авторитет руководителя?

«Новый Север» шел от успеха к успеху. Не всегда веришь, что это было возможно.

1942 год — бескормица; указание: сократить поголовье птицы до минимума, оставить только племенное ядро. Но уже в следу­ющем году каким-то чудом удается мобилизовать все скудные кормовые ресурсы и утроить птицепоголовье. Еще через год при­каз: отправить сколько возможно птицы в освобожденные рай­оны. И опять предельная мобилизация сил, чтобы за год выйти на прежний уровень. В «Новом Севере» переходили на клеточное содержание кур-несушек тогда, когда теоретики еще вовсю спо­рили о достоинствах этого метода. Было достаточно аргументов против. Но у практика Ивлиевой было достаточно контраргумен­тов, достаточно сил и знаний, чтобы позволить себе выбирать. У нее также доставало силы и знаний, чтобы позволить себе отклонять некоторые сомнительные новинки, даже если их ре­комендовали в обязательном порядке. Это тоже было хло­потно.

Совхоз развивал и другие отрасли. Хозяйство все решитель­ней внедряло методы интенсивного земледелия. В совхозе уже складывалась своя на практике выверенная система комплекс­ного использования удобрений. Уже в военные годы, когда ме­лиорация была красивым, но малознакомым словом, в «Новом Севере» «домашними средствами» корчевали кустарники, меняли геометрию полей, сводя разрозненные клочки земли в единый клин, намечая поля будущего севооборота.

Для совхоза не были редкостью трехтысячные надои молока. В 1953 году, например, они получили от каждой коровы 3 607 килограм­мов.

Дипломы Всесоюзной сельскохо­зяйственной выставки, медали, гра­моты… Да, успех на хозяйственном фронте очень много значит для престижа руководителя.

Секретарь парткома выделяет в директорской практике Ивлиевой еще одну черту: умение уважать авторитет партийной организации и учить других этому умению. К ней многие обращались напрямик: Анна Александровна решит, она директор, человек, наделенный единоначали­ем. Анна Александровна пожимала плечами: «Вопросы перестановки кадров я не могу решать единолич­но. Первым делом посоветуйтесь в парткоме».

Годы 1957—1960 — время второго рождения совхоза. «Новый Север» раздвинул свои границы, приняв в себя шесть соседних хозяйств. Время трудное. Не только потому, что хозяйства были слабенькие и в первый же год после объединения средняя уро­жайность зерновых, например, упала вдвое, до 7 центнеров с гек­тара. Совхозом, раскинувшемся теперь на 15 с половиной тысячах гектаров, состоящих из пяти огромных отделений, каждое из ко­торых могло стать самостоятельным и немалым совхозом, этим хозяйством надо было управлять.

В прежнем совхозе Анне Александровне хватало времени про­следить, все ли возчики перед выездом в дорогу смазали телеги, а теперь не с каждым бригадиром ежедневно встретишься. И еще трудность: среднее звено управления в большинстве своем — вче­рашние колхозные кадры. Их надо учить и совхозной экономике, и новым методам управления. Учить всех — от учетчика до спе­циалиста! Как?

Несомненно было одно: школой должна быть сама система управления. Директор, члены парткома, специалисты читали, со­ветовались, спорили. Мало-помалу что-то вырисовывалось. Пона­чалу этому не было названия, потом дали имя — экономические семинары. Название приблизительное, условное. Один раз в ме­сяц руководители всех звеньев собирались вместе, чтобы выслушать общую информацию о совхозных делах, доклад кого-то из специалистов по узкому экономическому вопросу. Потом — обмен мнениями, дискуссии. На семинарах разбирали конкретную практику управления. Вставал бригадир и рассказывал, как он планирует работу бригады, организует труд людей.

Ежемесячные теоретические семинары были одновременно и школой совхозного управления, и экономической школой. Они прижились. Научили они многому. У Марии Васильевны Чиркуновой был вот такой интересный разговор. Звонили с одной фер­мы и сообщали главному зоотехнику, что на ферме нет комбикор­мов.

—  Совсем нет? — обеспокоенно переспросила Мария Василь­евна. — А сегодня дадите?

—  Сегодня-то дадим.

—  А завтра?

—  И завтра дадим, — заверила собеседница и добавила, что она просто желает предупредить главного зоотехника, ведь и во­обще в совхозе сейчас комбикорма на исходе. Марию Васильевну можно было не предупреждать, она сама знает положение с ком­бикормами. Но разве не радость, если там, на ферме, а их в сов­хозе 20, беспокоятся за весь совхоз? Да еще авансом. Вот это, собственно, и преследовала ставка на максимальную самосто­ятельность и ответственность каждого работника.

Хорошему ходоку от Московского шоссе до Дубков — 20 ми­нут. За эти 20 минут не один раз посторонится он и сойдет на обочину, пропуская мимо себя то и дело снующие грузовики. Бой­кая дорога ведет в Дубки. Вот обогнали тебя сразу два «МАЗа», тяжело груженные железобетонными плитами. Наконец — Дуб­ки. Перво-наперво — высокая стрела подъемного крана, потом птицефабрика по правую руку, а впереди — поселок, несколько десятков сахарно-белых домов.

Почему — «Дубки»? Никаких исторических корней у имени поселка нет. Просто раньше рос тут корявый дубовый кустар­ник. Просто кустарник, и все. А поселка, в котором живет сейчас почти тысяча человек, этого поселка, в каждой квартире которого все городские блата, не было. Подумать только, еще немного лет назад здесь ничего не было.

Дубки начинались с того, что вновь строящийся нефтеперера­батывающий завод потеснил «Новый Север» от Ярославля. Стро­ители завода взяли на себя обязательство перенести совхозные постройки, попадающие под снос, на новое место, по выбору.

— Нет уж, на новом месте и строить будем новое, — возрази­ла Ивлиева.

Новое представлялось так: единое ансамблевое планирование, городская застройка, развитое коммунальное хозяйство, четкое деление поселка на производственную, жилую, административ­ную зоны. Когда Дубки начинались, все эти проблемы еще были открытыми. Дубки, собственно, были пробой. Одной из первых проб в республике.

И вот этому компактному каменному сельскому городку вто­рой десяток лет. Редок год, когда не наезжают сюда делегации. Здесь — начало новому сельскому быту.

Дубки — самая сильная любовь Анны Александровны. Не только потому, что при ней строилось, что живет в них. Это бу­дущее, которое грезилось ей целых два десятилетия. Телевизор и холодильник в квартире хлебопашца и животновода, в двух ша­гах — школа и детский садик, тут же магазин и Дом культуры, гаражи во дворе… Такое далекое тогда.

Теперь такое близкое, что его можно даже руками потро­гать.

Когда Анну Александровну провожали на пенсию, вспомнили почти все, что она сделала за 26 лет директорства. Приняв в трудные годы маленькое, только становившееся на ноги хозяйст­во, она сдавала новому директору совхоз с четырехмиллионным годовым доходом, совхоз с миллионной годовой прибылью. «Но­вый Север», который сдавала теперь Анна Александровна — это два десятка крупных животноводческих ферм, громадная птице­фабрика, большой тепличный комбинат, более сотни тракторов, несколько десятков автомобилей. «Новый Север» это хозяйство, которое ежегодно продавало государству девять миллионов яиц, семь тысяч тонн молока и шесть тысяч тонн картофеля. «Новый Север» — это Дубки, которые на земле встали крепко, которым стоять долго.

Правофланговые армии труда. — Ярославль: Верхне-Волжск. кн. изд-во, 1973.