СПИРИН Николай Александрович
СПИРИН Николай Александрович (15 января 1882, г. Калиш, Калишская губерния, Царство Польское — 4 октября 1938, расстрелян возле д. Селифонтово Ярославского р-на) — архитектор, автор проекта здания для Волковского театра в Ярославле.
Николай Александрович Спирин появился на свет в семье кадрового военного, охранявшего границу Российской империи на самом западном её рубеже. Его отец дворянин Александр Николаевич Спирин происходил «из офицерских детей Воронежской губернии» — так записано в его послужном списке. Родившийся в 1836, он начинал армейскую службу с самых низов, познав все её тяготы и лишения. Получив воспитание в частном учебном заведении, он ещё до достижения 18 лет вступил в службу в унтер-офицерской должности в обычный армейский пехотный полк. Через пять лет был произведён в прапорщики, еще через три года — в подпоручики. Служил там, куда посылало начальство. Мог оказаться и в Чите, но судьба забросила его в Царство Польское, бывшее тогда частью Российской империи. Здесь на российско-прусской границе почти двадцать лет служил Отечеству Александр Спирин.
В 1864 он женился на Марии-Альвине Флориановне Перепорьер, лютеранке, дочери фабриканта. Впрочем, богатого приданого за невестой не было: Спирины никогда не имели недвижимого имущества — ни родового, ни благоприобретённого, как и многие нынешние российские военные, всю жизнь прожили на съемных квартирах. Зато детей им Бог послал полной мерой: первенцем была дочь Лидия (1865), а за нею пошли Леонид (1867), Александра (1869), Илья (1872), Владимир (1874), Александр (1875), Мануил (1878), Николай (1882), Валериан (1883) и Анна (1885). И жалованья штабс-капитана Спирина — 905 рублей 66 копеек — хватало не только на то, чтобы прокормить, но и чтобы выучить этих юных российских подданных.
Служил Александр Спирин в пограничной бригаде, штаб которой располагался в одном из самых древних польских городов — Калише, в те годы бывшим центром губернии. Этот город и считается местом рождения восьмого ребёнка — Николая. Правда, при поступлении в Московское училище живописи, ваяния и зодчества в 1896 Коля Спирин указал местом рождения уездный городок Слупцы. Возможно, потому, что, как свидетельствует представленная им в канцелярию училища метрическая выпись, Николай был крещён 1882 года января 30 дня в Слупецкой Таможенной Свято-Николаевской церкви.
В 12 лет Николая Спирина отдали в ученики Лодзинского высшего ремесленного училища. «Обучаясь в означенном заведении всем предметам, положенным по Уставу, в пройденных им классах при отличном поведении оказал следующие успехи в науках»: хорошие — в Законе Божием, черчении и чистописании, удовлетворительные — в русском языке, всеобщей географии, зоологии и рисовании, не совсем удовлетворительные (что выражалось оценкой «2») — в немецком языке, арифметике, алгебре и геометрии. Вывод училищного начальства оказался неутешителен: «первогодный ученик второго класса Николай Спирин вследствие таковых успехов перевода в третий класс не удостоен». Но 14-летний сын теперь уже подполковника Пограничной стражи, видимо, не слишком опечалился этим обстоятельством: в мае 1896 по прошению отца, вышедшего в отставку, он выбыл из училища в связи с тем, что семья переезжала в Москву, где несостоявшийся лодзинский второгодник и поступил в Училище живописи, ваяния и зодчества: по наукам — в приготовительный, а по искусству — в первый класс.
То ли потому, что московские учителя оказались не чета педагогам провинциальной Лодзи, то ли Николай сам взялся за ум, но училище он закончил с большой серебряной медалью (а во время учёбы была ещё и малая), 2 мая 1906 получил диплом неклассного художника архитектуры «с предоставлением ему по сему званию права потомственного почётного гражданина и с правом производить постройки». А в октябре 1907, уже будучи классным художником архитектуры, он подал прошение о принятии его учеником на скульптурное отделение училища.
Но получить, как сказали бы сегодня, «второе высшее» Николаю Спирину не удалось. В 1908 по просьбе Ярославской городской Думы Московское архитектурное общество объявило всероссийский конкурс на проект постройки здания театра в городе Ярославле, и 26-летний Спирин засел за чертежи. Присуждение премий состоялось 28 февраля 1909. Все работы представлялись под девизами — без указания имен и прежних заслуг их авторов. Жюри под председательством знаменитого архитектора
Однако победа в конкурсе вовсе не гарантировала, что именно проект-победитель будет реализован. Решающее заседание по утверждению проекта состоялось только 11 июня 1909. Городская Дума большинством 28 голосов против 3 одобрила и приняла для постройки здания городского театра в Ярославле проект Спирина.
Наблюдать за ходом строительства был приглашён Спирин. Как прожил он эти два года в Ярославле, где снимал квартиру, с кем общался, как проводил вечера, неизвестно. Но за ходом строительства наблюдал добросовестно: общался с подрядчиками, утверждал детали работ, подбирал материалы, участвовал в заседаниях думской комиссии по постройке театра. Во многом от его решений зависело, как будут расходоваться громадные по тем временам деньги.
28 сентября 1911 состоялось торжественное открытие нового здания театра. Работа Спирина завершилась. Но домой он не уехал: до декабря 1912 Николай Александрович проходил военную службу в артиллерийской бригаде, дислоцированной в Ярославле, получив звание прапорщика.
Только в январе 1913 возвратился Спирин в Москву, работал архитектором, по его проекту была проведена перестройка внутренних помещений кинотеатра «Кино-Палас» на Большой Ордынке для музыкального театра (сейчас в этом здании — филиал Малого театра). Но, как пишут в сентиментальных романах, сердце его осталось в Ярославле. И в ноябре он женился на 18-летней Катеньке Огняновой, дочери известного ярославского купца Михаила Константиновича Огнянова.
Всего полгода беззаботной счастливой жизни было отпущено молодым. В первые же дни мобилизации прапорщик Спирин был призван в действующую армию, год воевал в артиллерии на фронте в Карпатах. В середине 1915 его командировали на тульские оружейные заводы. В Тулу приехала к нему и молодая супруга. В конце 1916 у Спириных родилась дочь Ева, в начале 1918 — дочь Ариадна.
В марте 1918-го Николая Спирина демобилизовали из армии. Но до этого случился эпизод, который позднее был использован против него. С осени 1917 Спирин служил в артиллерийском арсенале Кремля, и когда в октябре красногвардейцы штурмовали Кремль, он оказался в числе его защитников. Такие эпизоды биографии «народная власть» не прощала.
Правда, припомнили Спирину оборону Кремля только через 15 лет. А в начале 20-х он работал архитектором-хранителем музея-усадьбы Льва Толстого в Хамовниках, архитектором в различных подразделениях Мосгорисполкома. Ему приходилось принимать участие в заседаниях, где определялась судьба исторических и культурных памятников столицы. Не раз он высказывал несогласие с планами властей, горячо протестовал против сноса храма Христа Спасителя. И тем предопределил свою судьбу.
В справке, подготовленной уполномоченным особого отдела ОГПУ МВО Фридманом за неделю до ареста Спирина, говорится: «СПИРИН Николай Александрович, 1882 г. р., ур. г. Кашина (так у Фридмана), бывш. фабрикант (?) и офицер царской армии, русский, б/п., имеет брата, осуждённого коллегией ОГПУ на 10 лет за вредительство, служит в Архитектурно-Планировочном управлении МКХ архитектором, проживает: Остоженка, 37, кв. 7. По имеющимся данным в ОО ОГПУ МВО, Спирин является активным участником в борьбе с революционным движением в дни октябрьского восстания в г. Москве. Выступая с юнкерами и офицерством, командовал боем у Никитских ворот, затем из Москвы скрылся и проживал в г. Ярославле. По своей буржуазной психологии и враждебной идеологии,
Спирин Николай Александрович был арестован под Новый год — 28 декабря 1933. Следствие велось недолго: 23 января постановлением судтройки полпредства ОГПУ МО он был осужден на три года ссылки в Северном крае. Кирову оставалось ещё жить 10 месяцев. В конце 1934 Спирин таким «пустяшным» приговором уже вряд ли бы отделался.
Ссылку он отбывал в Вологодской области, работал в школе учителем черчения и рисования. После окончания срока возвращаться в Москву ему запретили, и в апреле 1937 он решил поселиться в Рыбинске — поближе к Москве и к Ярославлю, где у него ещё оставались друзья. Жил он за Волгой в Сосновом переулке. Дом номер семь, где Спирин снимал комнату, цел и сегодня. На новом месте Николай Александрович стал работать архитектором в проектном бюро горкомхоза. Однако НКВД о нём не забыл.
2 июля на заседании
30 июля Ежов подписал секретный оперативный приказ народного комиссара внутренних дел СССР № 447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов». С августа 1937 по ноябрь 1938 на основании этого преступного приказа 390 тысяч человек были убиты, 380 тысяч отправлены в лагеря. На Ярославскую область также был выделен «лимит» на репрессии: 750 человек расстрелять, 1250 — заключить в лагеря.
Уже этот людоедский приказ не оставлял Спирину практически никаких шансов. Но вскоре ситуация ещё ухудшилась: 9 августа Политбюро утвердило текст приказа № 485. 11-го приказ был подписан Ежовым и после этого вместе с закрытым письмом «О фашистско-повстанческой, шпионской, диверсионной, пораженческой и террористической деятельности польской разведки в СССР», также предварительно одобренным Сталиным и подписанным Ежовым, был разослан во все местные органы НКВД. Тридцатистраничный текст письма рисовал фантастическую картину якобы двадцатилетней деятельности на всей территории СССР польских агентов, которая направлялась и осуществлялась Польской военной организацией (ПОВ) вместе со Вторым (разведывательным) отделом Польского генштаба. Каждому отделу НКВД была поставлена задача найти и разоблачить шпионское гнездо польской разведки. И чекисты, помыв руки, остудив головы и разгорячив сердца, взялись за дело.
Это московский Фридман путал Калиш и Кашин. Рыбинские следователи — начальник 3-го отделения сержант госбезопасности Шалегин и оперуполномоченный сержант госбезопасности Левченко — географию знали лучше. Уже в подписанном ими постановлении об избрании меры пресечения указано: Спирин «родился в г. Калиш — Польша». (То есть — иностранное государство, а не составная часть Российской империи.) И тут же, видимо, для упрощения ситуации, записывается придуманная следователем национальность Спирина — поляк!
Спирина арестовали 31 января 1938. На первом допросе 1 февраля он отрицал все предъявленные ему обвинения в шпионаже. Но костоломы рыбинского отдела НКВД своё дело знали: на допросе 5 марта Шалегин и Левченко заставили своего подследственного подписать состряпанную ими шпионскую историю. Согласно ей Спирин в 1935 году был завербован пробравшимся в СССР агентом польской разведки Болеславом Любяком. По его заданию «создал шпионско-террористическую группу на предприятиях города, собрал и передал польской разведке секретные данные об оборонной промышленности Рыбинска, вербовал новые кадры для разведывательной работы в СССР, готовил их для повстанческой деятельности и совершения терактов в отношении руководителей ВКП (б)». Обвинительное заключение составили ВРИД нач. 1-го отделения 3-го отдела УГБ
Выездная сессия Военной коллегии Верховного Суда СССР в составе: председатель — корпусной военный юрист Матулевич, члены — военные юристы 1-го ранга Суслин и Сюльдин, секретарь — военный юрист Костюшко, заседала в Ярославле 3 — 6 октября 1938 и рассмотрела дела 276 подсудимых, из которых 187 были приговорены к расстрелу.
Николая Александровича Спирина посмертно реабилитировали в 1958: 14 апреля было отменено постановление «судтройки ОГПУ» от 23 января 1934, 24 мая — приговор Военной коллегии Верховного суда СССР от 4 октября 1938.
В документах о реабилитации по первому аресту в Москве указывалось, что при осуждении
В документах о реабилитации по второму аресту в Рыбинске следователь отметил, что никто из шести обвиняемых в шпионаже на суде свою вину не признал, заявив, что их показания были получены следствием с применением к ним методов физического воздействия — пыток. Трое обвиняемых, осужденных к различным срокам лишения свободы, в 1941 — 1947 при пересмотре их дел в связи с поданными ими протестами освобождены за отсутствием состава преступления. Обвинение
Эта публикация — глава из книги «Танцующие в круге»
(Ярославль: Северный край, 2016)
