Февральская революция

Последние месяцы 1916 и начало 1917 были тревожным временем для Ярославля. Город был переполнен беженцами из западных губерний. Резко поднялись цены. Продовольствие подорожало в четыре раза по сравнению с довоенным временем, а по некоторым видам товаров даже в шесть-восемь раз. Из продажи пропал сахар, понемногу начинал ощущаться недостаток хлеба. Дороговизна, товарный голод, постоянная угроза увольнения (владельцам предприятий было выгодно использовать дешевый труд беженцев и пленных) порождали недовольство рабочих.

1 фото

Смотреть фотогалерею 1 фото

По фабрикам и заводам вновь прокатились прекратившиеся было с началом войны забастовки. Пять раз в 1916 бастовали рабочие Ярославской Большой мануфактуры, требуя повышения заработной платы. В январе-феврале 1917 здесь вновь два раза останавливались станки. В середине января стачка на три дня парализовала Главные железнодорожные мастерские.

В середине ноября 1916 в городе имели место волнения среди солдат 209-го запасного полка, расквартированного за Романовской заставой. В дощатых бараках было сыро и холодно, солдаты не имели подчас даже одеял. Полковое начальство, включая врача, не обращало на это внимания. В середине ноября 1916 выборные от солдат обратились с жалобой к командиру полка. Тот в ответ приказал арестовать депутацию. Когда об этом стало известно, полк взбунтовался. Солдаты избили и прогнали офицеров, с трудом удалось избежать расправы и самому командиру полка. Беспорядки удалось прекратить, только освободив арестованных. Но в конце месяца волнения среди солдат повторились, на этот раз в 254-м полку, расквартированном в районе Большой мануфактуры.

28 февраля 1917 в Ярославль поступила телеграмма о восстании в Петрограде. Губернатор попытался задержать ее, но это было уже невозможно. Первыми из рабочих о революции узнали железнодорожники. В тот же вечер в главных железнодорожных мастерских состоялось собрание. Было решено, соединившись в рабочими Большой мануфактуры, выйти на следующий день на улицы.

Утром 1 марта известие о революции облетело весь город. К концу дня в здании земской управы на Екатерининской улице собрались представители земства, городской думы, кооперативов, выборные от фабрик и заводов. На этом собрании был образован Комитет общественной безопасности «для поддержания порядка в городе». Главой Комитета стал председатель губернской земской управы Д. Е. Тимрот. Последний ярославский губернатор князь Л. Н. Оболенский 3 марта 1917 официально передал Комитету свои полномочия.

Правда, дело осложнилось после того, как несколько дней спустя Временное правительство назначило в губернии своих комиссаров, предписав им выполнение обязанностей прежних губернаторов. Ярославским губернским комиссаром стал отставной генерал К. К. Черносвитов. Отсутствие разграничения полномочий между губернским комиссаром и Комитетом общественной безопасности создавало почву для многочисленных недоразумений.

Дело осложнялось тем, что одновременно появился еще один представительный орган, претендовавший на власть. В тот же вечер, 1 марта 1917, когда был образован Комитет общественной безопасности, в том же здании земской управы на Екатерининской улице несколько десятков рабочих (железнодорожники, представители Большой мануфактуры), собравшись в помещении одной из канцелярий, объявили о создании Совета рабочих депутатов. Через три дня состоялось первое общее собрание Совета, на котором был избран его руководящий орган — Исполком. Состав Совета пополнялся в течение всего последующего месяца. К этому времени были установлены нормы представительства в Совете: предприятия с числом работающих от 250 до 500 человек посылали одного депутата, в случае если рабочих было более 500 — двух, крупные заводы делегировали по три депутата от каждой тысячи работающих. С самого начала Совет заявил претензии на роль главного центра революционной демократии. Это должно было оправдать вмешательство Совета в дела местного управления, провоцируя его конфликт с Комитетом общественной безопасности и губернским комиссаром. Нарастая с каждым днем, этот конфликт провоцировал анархию и хаос.

Население Ярославской губернии, как и всей российской провинции, до той поры было слабо вовлечено в политику. Даже жители губернского центра, не говоря об уездах, оказались не подготовлены к тому потоку лозунгов и призывов, какой обрушился на их головы уже в первые недели революции. Различные политические партии соревновались между собой за то, чтобы привлечь к себе как можно большее число сторонников.

В начале марта в Ярославле возникла организация партии кадетов во главе с директором Демидовского лицея В. Н. Ширяевым. В дальнейшем кадетские организации были созданы в Рыбинске, Угличе, Ростове и некоторых других городах. Кадеты объединяли в своих рядах прежде всего высокоранговую интеллигенцию: профессоров, инженеров, адвокатов.

Месяцем позже, в апреле, состоялась губернская конференция партии эсеров. Эсеровские организации действовали не только в городах, но и в некоторых крупных селах. Это было связано с тем, что ядром их стали мелкие служащие и низкооплачиваемая интеллигенция, прежде всего сельские учителя. Эсеры пользовались определенной симпатией и у части крестьян. Это обусловило их преобладание в руководстве губернского Совета крестьянских депутатов, созданного во второй половине марта 1917. В рабочей среде положение эсеров было значительно слабее.

На роль выразителей интересов рабочего класса претендовали социал-демократы. Как известно, РСДРП задолго до этого разделилась на большевиков и меньшевиков. Во время первой российской революции социал-демократы в губернии довольно активно заявляли о себе. Но к 1917 ни большевики, ни меньшевики не имели здесь сколько-нибудь многочисленных сторонников. Первое организационное собрание Ярославской организации РСДРП состоялось только в середине апреля. Она объединяла в своих рядах как большевиков, так и меньшевиков, причем позиции последних были более прочными. Меньшевики получили преобладание и в руководстве Совета рабочих депутатов. Будучи сторонниками умеренной линии, они, в отличие от большевиков, не призывали к свержению правительства. Но и без этого Совет вскоре оказался в состоянии конфронтации с прочими губернскими властями.

Первым поводом для столкновения стали проводы 26 марта 1917 маршевых рот, отправлявшихся на фронт. Комитет общественной безопасности попытался организовать проводы как торжественное мероприятие, но дело было сорвано выступлением незапланированных ораторов, призвавших к немедленному прекращению войны. После этого на заседании Комитета было решено, что впредь накануне подобных мероприятий тексты предполагаемых выступлений должны согласовываться. Однако Совет воспринял это решение как посягательство на свободу слова и выступил с резким протестом. Дальнейшего обострения конфликта удалось избежать лишь с большим трудом.

Новый виток противостояния был связан с «нотой Милюкова». 18 апреля (по новому стилю это 1 мая) в губернии, как и по всей стране, впервые открыто отмечался день солидарности трудящихся. В Ярославле прошла многолюдная манифестация, на которой антивоенные лозунги звучали чаще, чем какие-либо другие. Два дня спустя центральные газеты принесли известие о том, что министр иностранных дел лидер кадетов П. Н. Милюков от имени Временного правительства дал обязательство послам союзных держав в том, что Россия продолжит войну до победного конца. Утром следующего дня состоялось экстренное заседание Ярославского Совета рабочих депутатов. Большевики на нем потребовали, чтобы Совет выразил недоверие центральной власти и в знак протеста снял со страниц своей газеты объявление о «Займе свободы», выпускавшемся правительством с целью сбора средств для ведения войны. Предложение это прошло почти единодушно. В дополнение было решено организовать в городе демонстрацию под лозунгом «Долой империалистическую войну!»

Антивоенные настроения были особенно сильны в солдатской среде. Революция дала толчок быстрому разложению армии. Повсеместное возникновение солдатских комитетов посеяло рознь между солдатами и офицерами. В Ярославле, к счастью, удалось избежать расправ над офицерами, как это было, например, в Кронштадте, но начальник гарнизона генерал Проваторов был вынужден в середине апреля уйти в отставку. Его заменил полковник Лебедев, единственный заслугой которого было то, что он первым из офицеров присягнул Временному правительству. Еще ранее по инициативе командования ярославского гарнизона в городе был создан Совет военных депутатов, куда на равных началах вошли представители как солдат, так и офицеров. Возглавил его прапорщик Б. В. Дюшен, в последующие месяцы сделавший быструю политическую карьеру. Однако просуществовал Совет недолго. Уже через три недели большая часть представителей от солдат заявила о выходе из его состава и образовала самостоятельный Совет солдатских депутатов. В начале апреля он объединился с Советом рабочих депутатов. То же самое произошло и в Ростове (в Рыбинске с самого начала действовал объединенный Совет рабочих и солдатских депутатов).

Солдатская масса в большинстве своем была настроена весьма радикально, и объединение двух Советов существенно усилило влияние большевиков. Тогда же в апреле 1917 VII партийная конференция большевиков поддержала выдвинутый В. И. Лениным лозунг «Вся власть Советам!» В Ярославле это привело к глубокому расхождению позиций большевиков и меньшевиков, продолжавших поддерживать правительство. На состоявшемся 19 мая собрании ярославские большевики приняли решение о выходе из состава объединенной организации РСДРП. Несколькими днями позже было избрано бюро ярославской большевистской организации, которое возглавил А. М. Дадукин. В июне самостоятельная большевистская организация возникла в Рыбинске, в Ростове же большевики и меньшевики продолжали входить в состав единой организации вплоть до осени.

К лету в Ярославской большевистской организации числилось около 250 человек (из них 100 солдат), у меньшевиков — 400, примерно столько же у эсеров, кадетская организация объединяла менее ста человек. На фоне стотысячного населения города это было очень немного. Еще меньшими по численности были партийные организации в уездах.

Настроение всеобщей эйфории, характеризовавшие февральско-мартовские дни 1917, быстро сменилось разочарованием. Прогрессировавшая разруха и обострение политического противостояния в конечном счете привели страну к глубочайшему кризису.