И дворянский клуб, и общественный банк. Дом купца Хацкеля Шабанова. Василий Платонович Кузнецов и его кондитерская фабрика. Дом Панова — Иконниковой. Вера Николаевна Иконникова — вдова Сергея Порфирьевича Оловянишникова.

Дом городского общества

Дом № 60/17 (в 1917 г. — дом № 80). Современный вид

Дом № 60/17 (в 1917 г. — дом № 80). Фото 1919 г.
ГАЯО, фотокаталог «Старый Ярославль, лист 347.

Этот дом на углу улиц Республиканской и Свердлова неузнаваемо перестроен и сегодня не кажется хранителем истории. Но это не так, на фундаменте этого здания стояли дома не одной значимой для Ярославля фамилии.

В начале XIX века на этом месте был каменный одноэтажный дом асесcорши, жены лекаря Анны Ивановны Буркарт (501/1−123). На сайте ЯИРО можно найти следующую информацию: Буркарт Иван Мартынович (1759−1825) — уроженец г. Эндингена герцогства Баденского. Акушер Ярославской Врачебной Управы в 1797—1806 годах, с 1814 по 1825 год штабс-лекарь г. Любима. Потомки И. М. Буркарта в г. Любиме в советское время носили фамилию — Бургартовы.

Для тех, кто интересуется документальными сведениями о врачах Ярославской губернии, есть надежный источник информации: в ГАЯО фонд 1150 «Врачебное отделение Ярославского губернского правления 1865−1918 г.». Выписка из дела 271 первой описи этого фонда — послужной список Буркарта Ивана Мартыновича, составленный в 1822 году: «Коллежский асессор И. М. Буркарт, 65 лет, немецкой нации, католического закона, из лекарских детей».

Далее перечислим фамилии владельцев дома, может быть, кто-то пожелает более подробно заняться историей этого домовладения: 1815 год — князь Владимир Михайлович Урусов, брат которого Дмитрий Михайлович владел тогда ярославским театром (151/3−533), 1847 год — наследники коллежского асессора Николая Руднева (501/2−31), 1866 год — купец Афанасий Кудрявцев (501/13 226), 1870 год — от купца Александра Топленинова дом переходит к купцу Шиханову (501/13 693).

Информация о Николае Рудневе неожиданно встретилась в формулярных списках служащих Демидовского училища за 1833 год. Николай Алексеевич Руднев обучался первоначально в Тульской семинарии, затем в Санкт-Петербургском педагогическом институте. В октябре 1809 года он определен учителем в Ярославское уездное училище, в 1812 году переведен учителем латинского языка в Ярославскую гимназию. С 1829 года служил профессором политехнической истории в Демидовском училище (51−71/1−94).

После купца Шиханова домом владело городское общество, то есть Городская дума. В доме перебывали и дворянский клуб, и общественный банк. По документам переписи 1917 года здесь значились два начальных женских духовных училища (642/2а-606).

Дом № 62

Дом № 62 (до 1917 — дом № 82). Современный вид

Дом 62. 1969−1970 годы. Фото: Яржилкоммунпроект

В начале XIX века на этом месте стоял одноэтажный каменный дом посадского Федора Шапошникова (501/1−123). Его сын Федор Федорович Шапошников в 1809 году «имеет надобность занять пристойное количество денег под залог собственного дома по винной надобности». Следует описание дома, ничем не напоминающее современный облик. При этом в деле есть завещательное письмо, подтверждающее историю этого дома на конец XVIII века. В завещательном письме, записанном в Магистрате 6 января 1797 года, Федор Шапошников передает сыну Федору каменный дом, а остальным сыновьям (Василию, Ивану и Алексею) — деньги.

В 1812 году Федор Федорович подвергает дом очередному залогу. В 1815 году дом выкупает Ульяна Матвеевна Быкова с переводом долга на себя. Предоставляя дом в залог в 1815 году, Ульяна Быкова просит о переоценке дома, так как после покупки была сделана «каменная перестройка» (151/3−533).

К 1874 году дом от семьи Быковых перешел к крестьянину Перцеву Александру Дмитриевичу. Судя по оценочной стоимости (1 000 — 800 рублей), дом оставался одноэтажным (509/1−2307). В 1875 году новый владелец дома обратился в Строительное отделение за разрешением о его перестройке (509/3−51). Можно предположить, что в этот год дом из одноэтажного становится двухэтажным.

В промежуток между 1882 и 1888 годами дом переходит к купцу Уланову Александру Константиновичу. Из документов переписи 1897 года узнаём, что 47-летний купец Уланов занимаюется торговлей галантерейными товарами. Кроме того, Александр Константинович занимал должность товарища директора Общественного банка. (642/3−1327).

По документам переписи 1917 года последним частным владельцем дома значится Шабанов Хацкель Юдович (642/2а-606) — купец 1-й гильдии, занимается торговлей железом по торговому свидетельству 1-го разряда (509/2−1753).

В советское время дом был надстроен третьим этажом и разбит на коммунальные квартиры.

Дом Кузнецовых

Дом № 68 (до 1917 — дом № 88). Современное фото

В начале XIX века на этом участке улицы стоял каменный дом, фамилию хозяина которого пока выяснить не удалось. В 1847 году это недвижимое имение принадлежало Семену Ильичу Кузнецову (501/2−31). В 1850—1851 годах он перестроил главный дом, оформив лицевой фасад в соответствии с выбранным образцовым фасадом (76/2−143).

ГАЯО, ф76/2−143, лист 2

В 1864 году Семен Ильич написал завещание, назначив для его исполнения душеприказчиков — даниловских купцов Михаила Петровича Коренева (племянник С.И. Кузнецова) и Егора Ильича Кузнецова (родной брат Семёна Ильича), а также ярославского купца Константина Петровича Коренева (ещё одного своего племянника).

Вот выписка из завещания (151/2−35 487):

«2.Для охранения моего достояния от расстройства заведенного мною круга торговли, для пользы остающихся после меня малолетних детей — моих дочерей Ольги, Екатерины, сына Ивана, привести в известность и ценность по покупке, в городах Ярославле, С-Петербурге, Данилове и Вытегре, а также на содержимых мною в аренде в водяных мукомольных крупчатых мельницах.

3.Долги мои за разными лицами по мере возможности получать, но буде откроется, у лица должного мне взять нечего, то такому долг мой простить.

4.Малолетних детей моих по пришествии их в тот возраст, когда смогут поступить в ученье, позаботиться образовать их прилично состоянию и при возрасте о устроении девиц выдачею в замужество.

5.Оставаясь вполне уверенным, что Вы, как близкие родные, возложенные на вас труды выполните в точности, в благодарность за это назначаю в награду из моего капитала брату — 15 000 руб., племянникам по 5000 руб."

Размер оставшегося капитала впечатляет: наличные деньги — 55 000 рублей, хлебный товар в разных местах — 320 500 рублей, каменный дом с флигелем на Духовской улице — 5 000 руб., каменный дом с лавками на углу Казанской и Воскресенской стоимостью 15 000 руб., лавки с палатками на Угличской улице стоимостью 5 000 руб., деревянный дом на Никольской улице стоимостью 500 руб., движимое имение во всех местах — 10 000 руб., в долгах за разными лицами — 90 100 руб.

Наследники оставляют за собой дом на Духовской. В 1867 году в Строительное отделение обращается от имени наследников Егор Ильич Кузнецов за разрешением вместо деревянных построить каменные службы. План имения присутствует. (80/1−117).

В 1894 году (509/2−1889, часть 9) у Ивана Семеновича Кузнецова имение покупает жена купца Черногорова — Александра Ивановна.

По документам переписи 1897 года вдова 57-ми лет Александра Ивановна живет на собственный капитал. Вторую квартиру в доме она сдает потомственному почётному гражданину Воробьеву Николаю Ивановичу (642/3−1327).

Очень любопытен сюжет из книги Андрея Григорьева «Танцующие в круге» о том, как купец Сергей Арефьевич Черногоров хотел приобщиться к культурной жизни через владение театром. Ниже приводятся выдержки из книги на эту тему.

«С 1855 года владельцем ярославского театра был бывший крепостной музыкант, а потом театральный кассир Василий Андреевич Смирнов, мало заботившийся о его поддержании в приличном состоянии. Выжав из предприятия все, что можно, он в 1880 году продал театр купцу 1-й гильдии Сергею Арефьевичу Черногорову, видимо, не отдававшему себе отчета, какой хомут он вешает на шею за собственные деньги. Вскоре выяснилось, что Строительное отделение неоднократно заявляло, что в здании театра все лестницы устроены деревянные, что крайне опасно на случай могущего произойти пожара. Так как в верхнем этаже здания театра помещается кафе-ресторан, в котором бывают посетители и во время театральных представлений, то, по мнению Строительного отделения, необходимо провести тщательный осмотр помещения кафе и выяснить, не имеется ли какой-либо опасности от совместного помещения кафе и театра, в особенности во время представлений.

12 октября 1881 года тщательный осмотр был произведен. Свидетельствующие пришли к убеждению, что каждое представление в театре при сказанных неудобствах крайне опасно для зрителей, а потому лестницы должны быть безотлагательно устроены несгораемые, а также устранены и прочие неудобства и повреждения, описанные в акте.

После обсуждения этого вопроса на заседании городской Думы, городской голова Иван Александрович Вахрамеев направил Черногорову письмо и вскоре получил ответ, смысл которого выражен в заключительной части: «Да! Сказать это легко, а исполнить в возможно скорое время, совершенно невозможно, особенно в настоящее зимнее время, а потому я должен сказать: на настоящий зимний сезон театр отдан в аренду по контракту по 7 число февраля да почти за 1 500 рублей, времени до окончания представлений осталось уже немного, а постройка, если таковую начать, может продолжаться более полугода и возможна только одним летом. Но дело, кроме сего, представляется в следующем: возможно ли частному лицу рисковать затратою капитала, не имея в виду гарантии, обеспечивающей этот расход, и потому основанной на доходе 1 500 руб. Я скажу, что невозможно. Вероятно, и вы то же скажете».

Немного пояснительного комментария. Часть гласных поняла, что Черногоров, как новый собственник здания театра, имеет «полное юридическое основание дать этому зданию какое угодно назначение». В наше время так и случается, когда все превращается в торговые центры.

А Сергей Арефьевич взывает к городской Думе: «Театры, как единственное развлечение городских населений, должны существовать в том или другом виде, как говорится, по средствам. Мы видим, что в столицах они роскошь, недоступная для провинции. В губернских или других городах попроще и большею частью они принадлежат городам. Неужели же Ярославль с сорокатысячным его населением не в состоянии приобрести в свою собственность театр. Я бы со своей стороны уступил его за ту же цену, за которую он мною приобретен. А сумма стоимости его очень невелика, всего 19 тыс. рублей с библиотекою до 1 500 томов, гардеробом, мебелью и прочим имуществом. Один корпус каменного здания стоит вдвое более этой суммы по нынешним ценам построек».

Черту под дискуссией подвел городской голова И. А. Вахрамеев: «Мне кажется, что если войти с г. Черногоровым в переговоры по настоящему делу, то он, как наш гражданин, отличающийся похвальным сочувствием своим всему доброму и благому на пользу города, вероятно, не откажет сделать некоторую уступку в назначенной им цене за театр».

Иван Александрович не ошибся: Сергей Арефьевич уступил городу здание театра за смешные 15 тыс. рублей.

В 1882 году театр перешел в городскую собственность. Жаль, что когда говорят о старейшем русском театре, не упоминают имени С. А. Черногорова.

В 1916 году дочь Черногоровых дворянка Боруцкая Наталья Сергеевна продает имение Кузнецову Василию Платоновичу (506/4−20).

Василий Платонович Кузнецов

Упоминая имя Василия Платоновича Кузнецова, трудно удержаться от хотя бы небольшого рассказа о создании такого достойного предприятия, как наша уничтоженная кондитерская фабрика. Использована информация с сайта «Интересный Ярославль».

Первые шаги предпринимательской деятельности Василия Платоновича Кузнецова прошли под руководством дяди Василия Яковлевича Кузнецова.

Василий Яковлевич Кузнецов был уроженцем Нерехты. Служил приказчиком у ярославского купца, торговца москательным товаром Сущева. Женившись на его дочери Олимпиаде, завел собственную торговлю москательным и колониальным товарами (сахаром, кофе, бумагой, канцелярскими товарами). Разбогатев, стал приобретать недвижимость: каменные лавки в Старом гостином ряду по Казанской улице и двухэтажный каменный дом в Москательном ряду (улица Нахимсона).

Детей у Василия Яковлевича не было. Для продолжения своего дела он взял на воспитание и обучение торговли своих племянников из Нерехты: у брата Платона — Василия, у сестры Марфы — Павла. Оба мальчика жили в доме Кузнецова. Наиболее прилежным и способным к торговому делу оказался Василий, ставший впоследствии купцом 1-й гильдии.

В августе 1901 года ярославский купец Василий Яковлевич Кузнецов умер. Все свое состояние он завещал племянникам. Один из них — Василий Платонович Кузнецов получил в наследство каменный дом по улице Б. Рождественская (современная Нахимсона).

Новый собственник решил расширить владение и осуществить давнюю свою мечту — организовать собственное кондитерское производство. Вскоре состоялось открытие магазина Торгового дома «Наследники В. Я. Кузнецова» на Б. Рождественской, где продавались чай, сахар, сахарный песок и деревянное масло (оливковое). Спустя некоторое время он приобрел имение разоряющихся купцов вдовы и сына Огняновых — двухэтажный дом с лавками и пустырь с садом, находившееся рядом с домом В. П. Кузнецова.

Закладка будущей кондитерской фабрики состоялась в мае 1902 года, а в августе, после окончания строительства кондитерской мастерской, сразу же начались работы по ее расширению, устройству машинного отделения.

Уже летом 1903 года продукция кондитерской фабрики, впервые принявшая участие в выставке Северного края (Ярославская, Архангельская, Костромская, Владимирская, Тверская и Новгородская губернии), получила Большую серебряную медаль Министерства финансов «За трудолюбие и искусство». В 1904 году на Венской, Антверпенской и Парижской международных выставках были завоёваны золотые медали.

Ассортимент продукции предприятия Кузнецова не шел ни в какое сравнение с другими местными производителями кондитерских изделий. Новая фабрика выпускала, кроме традиционных монпансье, мармелада, пастилы, карамели, разнообразные виды печенья, халву и шоколад.

С 1905 года начались работы по строительству каменного трехэтажного корпуса фабрики, возведение второго и третьего этажей над бывшими одноэтажными лавками и домом Огняновых.

На первом этаже здания, выходящего своим фасадом на Б. Рождественскую, открылся фабричный кондитерский магазин. Для создания собственной сырьевой базы В. П. Кузнецов построил паровой картофелетерочный и паточный заводы.

В 1909 году на базе кондитерской фабрики, паточного завода и магазина оформилась фирма «Г. Бельфор». По воспоминаниям старшего сына В. П. Кузнецова Василия Васильевича, название предложили отцу его московские приятели: «…литограф, изготовлявший для отца оберточную бумагу, предложил назвать фабрику „Г. Бельфор“. Это звучное название само могло привлечь внимание потребителя». И действительно: название «Г. Бельфор» (в честь небольшого городка на востоке Франции) привлекло как деловых людей, так и покупателей.

В январе 1913 года В. П. Кузнецов стал единственным владельцем Торгового дома «Наследники В. Я. Кузнецова», так как его двоюродный брат Павел Онуфриевич промотал завещанные дядей капиталы.

За 16 лет (1902−1917) паровая кондитерская фабрика В. П. Кузнецова по уровню технического оснащения и квалификации работников, постоянно растущему ассортименту продукции оставила далеко позади всех своих ярославских конкурентов, которых насчитывалось в городе около десятка. У Кузнецова трудилась треть всех рабочих, занятых в кондитерском производстве Ярославля.

Постоянная модернизация процесса была главной заботой В. П. Кузнецова. Фабрика имела новейшее для того времени оборудование: карамельные вакуум-аппараты, меланжер, аппарат для варки ириса, паровые плиты, вальцовки, машины для выработки сахарной пудры, терки миндаля, паровые котлы для варки начинки, халвы, сгущения молока, пресс для выработки макарон, масла какао. Она являлась образцовой в городе и крупнейшей в Северном крае.

Для продукции кондитерской промышленности важное значение имела конфетная обертка. По уже сложившейся традиции она несла в себе многослойную информацию: просветительскую, образовательную, развлекательную, и, в конце концов, была носителем рекламы.

Большинство конфетных оберток кондитерской фабрики В. П. Кузнецова «Г. Бельфор» отпечатывались в московских полиграфических предприятиях в технике литографии и лишь небольшая их часть — в ярославских. Обязательной составной частью изображений на обертке являлся товарный знак, представлявший собой основу торгово-промышленной рекламы. Он, как правило, состоял из имени владельца фабрики и названия фирмы.

Важная часть — изображение наград, полученных на отечественных и зарубежных выставках.

По традиции, на листке обертки помещалась яркая картинка, название конфеты или карамели, как правило, логически связанные друг с другом.

Названия конфет и карамелей практически не повторялись. Всего в ассортименте насчитывалось до 300 наименований.

Василий Платонович был известной и влиятельной личностью: являлся гласным Городской думы, присяжным заседателем ярославского окружного суда, членом Совета общества фабрикантов и заводчиков Ярославского района.

Во время ярославского восстания в июле 1918 года семья Кузнецовых покинула город. В течение продолжительного времени семья скрывалась в костромской глубинке, в Нерехте и ее окрестностях, откуда он был родом. Позже семья перебралась в Москву.

Дом Панова — Иконниковой

Дом № 72 (в 1917 г. — дом 90/16). Современный вид

Фото начала ХХ века

Из каменных домов на Духовской (Республиканской) улице дом № 72 (в 1917 г. — дом № 90/16) можно назвать просто юным. Он построен в 1865 году.

Ранее на этом месте находилась усадьба (каменный дом с постройками и землею на углу Духовской и Даниловской улиц), принадлежавшая Александре Гавриловне Нефимановой. Усадьба досталась ей после родителя статского советника Гаврилы Даниловича Шестакова, которому дом дошел по купчей крепости в 1801 году. Правда, в документе за 1810 год по улице Духовской нет владельца каменного дома с фамилией Шестаков, возможно, дом записан по улице Даниловской (501/1−123).

В 1860 году эту усадьбу Александра Гавриловна продает своим дочерям Надежде Николаевне и Варваре Николаевне Нефимановым. Варвара Николаевна, проживавшая в усадьбе в Любимском уезде, заботы по дому перепоручила сестре Надежде Николаевне. Сестра имела право сдавать внаем квартиры и огородную землю (151/2−30 559).

В 1862 году сестры Нефимановы продали пустопорожнюю землю, то есть — часть своего недвижимого имения, купцу Николаю Ивановичу Панову, получив с него 1800 рублей (151/2−32 776). Панов и построил дом, о котором идёт речь.

Но в 1865—1866 годах у Николая Ивановича возникают различные финансовые трудности, его дела по задолженностям разным лицам сохранились (151/2−36 842, 36 887). И в 1866 году он был вынужден продать свой дом норскому купцу Александру Ивановичу Панову (вероятно, это был брат Николая Ивановича). В документе о совершении купчей точно указана дата постройки дома: июнь 1865 года (151/2−36 108).

В этом же году была составлена подробная опись домовладения, принадлежащего А. И. Панову, для оценки его и отдачи в залог по казённым подрядам. Для того чтобы показать всю роскошь нового дома, приводим часть из описания (мы немного исправили некоторые словесные обороты, иначе трудно воспринимается текст):

«Под стенами дома бут из булыжного камня, устроен прочно, в стенах же связи железные. Под домом, под одною комнатою, подвал, крытый сводом. На первом этаже пять комнат, две кухни, две кладовые, крытые сводом. Окон на первом этаже на Духовскую улицу с зеркальными цельными стеклами — 3, во двор и сад 12 — с бемскими стеклами. Летние рамы дубовые, а зимние сосновые; все приборы на окнах медные. Стены и потолки оштукатурены.

На втором этаже 6 комнат и коридор, в пяти комнатах полы паркетные, разных сортов дерева, в одной же комнате и в коридоре полы паркетные сосновые. Дверей цельного ореха, створчатых 5, с медным прибором и хрустальными ручками, однополотных сосновых, выкрашенных под орех 6. Печей голландских изразцовых с чугунным и медным приборами 3, камин 1. Окон по лицу Духовской улицы — 7, с цельными зеркальными стеклами, во двор и сад — 10, из коих два окна створчатых с зеркальными стеклами, остальные с легерными стеклами. Приборы у всех окон медные, у пяти окон для затвора хрустальные ручки. Откосы у окон сделаны под мрамор. Все комнаты оштукатурены, в двух комнатах произведена лепная работа.

Из гостиной комнаты устроена дверь на балкон, с террасою и лестницею в два марша для схода в сад. С Духовской улицы для входа крыльцо с двумя створчатыми цельного ореха дверьми. Сени оштукатурены и отделаны лепной работой; лестница дубовая полированная; с крыльца на лицо два окна с легерными стеклами, во двор одно окно с легерными же стеклами.

К задней стене дома сложена пристройка, в коей помещается ретирадное место, сосновая лестница с дубовыми балясинами и поручнями; полы на площадках досчатые; окон 5, дверей 3; стены оштукатурены" (151/2−37 433).

В то же время в перечне недвижимых имуществ уже в 1866 году имение опять значится как принадлежащее Николаю Ивановичу Панову (501/1−3226) и так до 1888 года (509/1−2549).

По документам переписи 1897 года дом принадлежит Иконниковой Вере Николаевне. Квартиры в доме не сдаются, живет одна семья. В переписи хозяином дома записан купец Иконников Василий Федорович (это особенность переписи, когда пользовались не юридическими документами, а понятием — глава семьи). Жена Вера Николаевна — купчиха, то есть имеет свой объявленный капитал.

Вера Николаевна (в девичестве — Воробьёва) родилась в Даниловском уезде в 1862 году, получила образование в гимназии. В 1880 вышла замуж за Сергея Порфирьевича Оловянишникова. В этом браке родились 7 детей: Порфирий, Семён, Татьяна, Пантелеймон, Надежда, Ольга, Александра (642/3−1327).

В сентябре 1890 года умер ее муж Сергей Порфирьевич Оловянишников. Вера Николаевна осталась вдовой с семью детьми на руках, причем младшим девочкам-двойняшкам было всего по 9 месяцев. Но это была очень богатая вдова: по завещанию мужа она заступает его место в Торговом Доме «П. И. Оловянишникова с-я», учрежденном в 1882 году (509/1−80, лист 79). Жила Вера Ивановна с детьми в доме родителей мужа на улице Вологодской, напротив городского театра. Опекуншей над имуществом и малолетними детьми Сиротский суд назначил Веру Николаевну. В 1892 году разрабатывается проект раздела, по которому только капитала на долю наследников причитается 563 379 рублей 39 копеек (193/1−727). Можно предположить, что в это время она и покупает собственный дом, предназначенный для семьи. Тем более, что в отчетах в Сиротский суд с 1895 года фамилия опекунши меняется с Оловянишниковой на Иконникову.

Иконников Василий Федорович, судя по промысловым свидетельствам, стабильно объявлял капитал по 2-й гильдии и занимался кожевенной торговлей по торговому свидетельству 2-го разряда (509/2−1753).

В документах переписи 1917 года домовладелицей записана Вера Николаевна Иконникова. Все дети покинули дом, только Ольга Сергеевна на момент переписи записана так: девица 25-ти лет, работает при лаборатории в Петрограде (химичка) (642/2а-608).