Утраченные дома на углу Духовской и Борисоглебской. Механик Мейшен. Роман Некрасова и Прасковьи Мейшен. Штаб-лекарь Андрей Иванович Подгаевский. Богадельня мещанского общества. Редакции газет «Северный край» и «Голос». Усадьба Лрпатиных. Аптекарь Бредрих. Архитектор Окерблом и его семья.

Сегодня на углу улиц Республиканской и Свердлова (до 1918 — Духовской и Борисоглебской) стоит 5-этажный жилой дом. А ранее на этом месте располагались две довольно интересные городские усадьбы.

Утраченный дом Смирнова (в 1917 г. — дом 55/11)

В 1845 году на углу улиц Духовской и Борисоглебской Сергей Иванович Смирнов строит дом, у которого красивы оба фасада. Под чертежом подпись городского архитектора Гаитинова.

ГАЯО, ф76/1−73а, лист 70

С 1872 года домовладелицей была купчиха Клавдия Кузьминична Работнова (509/2−1961).

В 1888 году дом переходит купчихе Надежде Александровне Савиной. По документам переписи 1897 хода в доме живет семья купца Ивана Дмитриевича Савина. Он занимается мелочной торговлей. В деревянном флигеле живут его рабочие (642/3−1345). По документам переписи 1917 года в первой квартире дома живет овдовевшая Надежда Александровна Савина (642/2а-611, 678). В доме также находится скорняжная мастерская, в одной из квартир проживает хозяин мехового магазина. Как записано в документах, «дом деревянный, старый». (509/2−1987, часть 1).

Утраченный дом № 43 (в 1917 г. — дом 57)

Дом 43. 1960−1970 годы (архив городского отделения ВООПИиК)

Об этом доме хочется рассказать, хотя в архитектурном отношении он был самым обычным — деревянным на каменном фундаменте.

Недвижимое имение между домовладельцами С. И. Смирновым и А. И. Подгаевским появляется после 1847 года. В 1864 году этот дом был куплен у жены коллежского секретаря Риммы Антоновны Нимандер за 2 160 рублей губернским механиком Виктором Ивановичем Мейшеном (151/2−37 380). После 1870 года дом сменил не одного владельца, но о механике Мейшене забыть нельзя. В истории промышленности Ярославля его имя очень весомо.

В 1842 году В. И. Мейшен окончил Петербургский технологический институт. В должности губернского механика он обследовал фабрики и заводы Ярославской губернии. Материалы этих исследований напечатаны в сборнике «Подробное статистическое обозрение фабрик и заводов Ярославской губернии, обозначенных на промышленной карте той же губернии: Сведения, собр. в 1853 г. губ. механиком Мейшеном, доп. ярослав. губ. стат. ком.» — Санкт-Петербург: изд. чл.-кор. Ярослав. губ. ком. П. Щербакова, 1857. — 56 с. За этот труд редактор Ярославских губернских ведомостей в 1869 году причислил Виктора Ивановича Мейшена к «ярославским писателям». В возрасте 42-х лет Виктор Иванович неожиданно заболел тифом и умер, оставив молодой вдове Прасковье Николаеве свой дом на Духовской.

О Прасковье Николаевне Мейшен подробно рассказывается в статье Г. В. Красильникова «Прасковья Николаевна Мейшен — ярославская подруга Н. А. Некрасова (материалы к биографии)». Статья напечатана в 9-м выпуске историко-литературного сборника «Карабиха».

Прасковья Николаевна Мейшен родилась в Ярославле в семье солдата Николая Максимова. Чтению и письму училась дома. В 1864 году она вышла замуж за Виктора Ивановича Мейшена. После смерти мужа Прасковье Николаевне оформить на себя дом на Духовской удалось не сразу, а после переговоров с родственниками Виктора Ивановича. В этот сложный период женщине требовалась поддержка опытного человека со связями, способного решать юридические и хозяйственные вопросы, и она нашла такого в лице Некрасова.

Что касается поэта, то он всегда был влюбчивым человеком. Видимо, чувства Некрасова к Прасковье Мейшен развивались по привычному сценарию: стремительный бурный роман и столь же быстрое охлаждение.

Когда и где познакомился Некрасов с Мейшен, точных сведений не имеется, скорее всего, это случилось во второй половине августа 1868 года. В сентябре Николай Алексеевич возвратился из Карабихи в Петербург и, возможно, вместе с Прасковьей Николаевной. Зиму и начало весны 1869 года Николай Алексеевич и Прасковья Николаевна, вероятно, также прожили вместе.

О том, как произошел разрыв, впоследствии вспоминали сестра поэта Е. А. Некрасова (Фохт-Рюмлинг) и жена сотрудника журнала «Современник» Екатерина Ивановна Жуковская. Воспоминания сестры более доброжелательные, но даже они рисуют образ весьма недалекой женщины.

«Мейшен была мало образована, а еще менее интеллигентна. Я никогда не видела, чтобы она что-то читала и вообще интересовалась чем-либо, относящимся к литературе или общественным вопросам. Наружность ее была довольно интересна, особенно большие черные глаза, но, в общем, при маленьком росте и безвкусных костюмах она не производила никакого впечатления. Прасковья Николаевна проводила время в чаепитии с вареньем, медом, пастилой и т. д. Зимой П. Н. любила кататься на коньках и требовала, чтобы и я участвовала в этих поездках в Юсупов сад. Ездили мы туда на великолепных парных конях под голубою сеткою. Впоследствии я узнала, что Мейшен выдавала себя за богатую ярославскую вдову-помещицу».

К.И. Чуковский, публикуя в 1928 году статью о Мейшен, также создает нелицеприятный портрет подруги Некрасова. При этом Чуковский пишет, что Мейшен получила от Некрасова при расставании изрядное количество денег и оставалась в хороших отношениях с ним до конца его дней.

О хороших отношениях свидетельствуют и письма Николая Алексеевича к братьям Федору и Константину. Например, поэт просит отдать Мейшен всё, «что она потребует из карабихской моей мебели и бронзы». Некрасов помогал Мейшен через брата Константина даже после того, как она вышла замуж за московского мещанина Николая Ивановича Волкова в 1872 году.

Овдовев во второй раз, Прасковья Николаевна продала дом на Духовской и купила участок с небольшим деревянным домом и флигелем на Никитской улице (под № 57) в 64-м земельном квартале. Во флигеле располагались квартиры, которые она сдавала жильцам. Доходы от сдачи наемных квартир только-только покрывали расходы. На фоне этого безрадостного существования была особенно значима материальная помощь Некрасова своей ярославской подруге.

Около 1904 года П. Н. Волкова окончательно покинула Ярославль и перебралась в Щелыково, к Островским. Жена драматурга настолько полюбила Прасковью Николаевну, что в завещании указала своим прямым наследникам выдавать ей по 150 рублей в год пожизненно. В имении Щелыково Прасковья Николаевна занималась садом, в особенности цветами, и огородом. Жила она в домике, предназначенном для садовника.

Умерла Прасковья Николаевна в 1921 году в доме для престарелых, похоронили ее в Бережках, где находится семейное кладбище Островских.

***

В работе над историей следующих домов этого квартала очень помог акт государственной историко-культурной экспертизы ОКН «Дом жилой — богадельня мещанского общества» (автор О. И. Островская, 2019 г). Во-первых, акт помог привести в порядок найденные мною документы. Во-вторых, открыл архивные источники, датированные ранее 1847 года. Из этого документа стало ясно о первых каменных домах в этом земельном квартале.

По книге сбора налогов с недвижимого имущества г. Ярославля на 1810 год (501/1−123) по ул. Духовской в квартале № 35 располагались следующие домовладения с каменными постройками: купеческой вдовы Аксиньи Киселевой (окладной лист № 143); совместное владение посадских Василия Ясырева и Ал. Холщевникова (окл. лист № 144); купцов Семена и Ивана Лопатиных (окл. лист № 152).

Дом жилой — богадельня мещанского общества (дом № 45, в 1917 — № 59)

Ныне дом № 45 — четырёхэтажный. А ранее он имел только два этажа.

В 1810 году дом каменный двухэтажный с надворным строением, стоимостью 3 700 руб. принадлежал купеческой вдове Аксиньи Киселевой. В 1843 году дочь Киселевой продала свое домовладение. Подтверждением смены владельцев дома является дело 1845 года с архивными выписками о переходе домовладений. В нем имеется запись от 21 июля за № 1774 и № 1195 «ярославской мещанки Марьи Васильевой Киселевой, что ныне купеческой жены Корноуховой, каменный двухэтажный дом со строением и землею перешел коллежскому асессору Андрею Ивановичу Подгаевскому по купчей 13 июля 1843 года» (475/1−10).

На сайте ЯИРО в работе Марины Чебаненко «Ярославль: Кладбище „Туговая гора“» нашлась интересная информация о Подгаевском Андрее Ивановиче. Подробно расписан его послужной список. Привожу лишь краткую выписку.

«Штаб-лекарь Андрей Иванович Подгаевский из дворян Черниговской губернии. По окончании курса в Императорском Московском университете в 1829 году признан лекарем первого отделения и определен в Тульский пехотный полк младшим лекарем. В 1831 году ему поручено исправлять должность старшего лекаря. Участвовал в Польской кампании 1831 года. В 1835 году перемещен уездным лекарем в г. Ярославль, сверх настоящей должности исправлял должность врача при семинарской больнице. С 23 апреля по 27 сентября 1848 года, сверх настоящих должностей, по приглашению правления Ярославской семинарии временно исправлял должность врача при семинарской больнице во время эпидемической болезни холеры. В 1852 году определен инспектором Ярославской врачебной управы. Во все время службы неоднократно награждался и продвигался в званиях. В 1853 году за выслугу лет произведен в статские советники».

Из этой же работы Марины Чебаненко:

«Прибавление к ЯГВ» № 7 от 12 февраля 1837 г. С. 98. Благодарственная признательность.
«Будучи одержима одною из мучительнейших болезней, свойственных нашему полу, от коей была пользуема многими из здешних известных врачей, но не получив облегчения, прибегнула к здешнему уездному и городовому штаб лекарю Андрею Ивановичу Подгаевскому, который, не говоря уже о познании существа болезни, скоро полученного мною облегчения, при всех горестях, случившихся во время оной, своим беспримерным старанием и благодетельнейшими советами совершенно избавил меня от оной; в следствие сего, чувствуя себя признательною, долгом поставила чрез сие принести мою благодарность во всеобщее известие здешней публике. Романово-Борисоглебская помещица А. Постельникова.»

В 1852 году Андрей Иванович пишет завещание. «Благоприобретенный каменный дом со строениями и землею завещаю в пользу жены государственного крестьянина Григорьевской волости деревни Лабанихи Александре Федоровне Серовой за усердие ко мне». Ей же завещает движимое имение: Святые иконы, серебро всякого рода, деньги и вещи, лошадей, экипажи.

Вероятно, овдовев, Александра Федоровна стала женой А. И. Подгаевского. На кладбище Туговой горы возле могилы Андрея Ивановича есть и могила Александры Федоровны, умершей в 1868 году.

После смерти Андрея Ивановича в 1874 году имение переходит по наследству Анне Яковлевне Сафоновой. Официальная запись выглядит так: «По вводному листу пристава Окружного суда имение перешло 6 июля 1874 года во владение вдовы инженера штабс-капитана Анны Яковлевны Сафоновой» (509/1−2304). Через некоторое время собственником имения становится Общественный банк (509/2−1961). По документам 1888 года (509/1−2548) каменный дом с флигелем принадлежит Александру Григорьевичу Высоцкому, действительному статскому советнику, который в 1894 году продает дом Мещанской управе (509/1−2534).

По документам переписей 1897 и 1917 годов домовладение принадлежит мещанской управе. Часть квартир сдается внаем, часть используется под богадельню.

В советское время были надстроены два этажа, дом разделен на коммунальные квартиры.

Дом № 47 (в 1917 — дом 61)

Дом построен ярославским посадским Алексеем Ивановичем Холщевниковым «соединенно» с домом посадского Василия Петровича Ясырева. Между собой дома разделены капитальною стеною. По крайней мере, на начало XIX века он значится как принадлежащий этим владельцам (501/1−123).

В 1814 год купец Иван Егорович Шебунин, торговавший в двух лавках москательным товаром, выкупает дом у Федоры Федоровны Холщевниковой, которой он достался с аукционных торгов, как описанный за долги мужа. Второй дом (вторая часть дома) приобретен Шебуниным по купчей крепости в 1829 году у сына Василия Петровича Ясырева — Александра Васильевича (55/1−1542).

После смерти И. Е. Шебунина в 1831 году наследниками становятся дети от первого брака: Лев, Федор и Алексей, вдова Наталья Алексеевна и ее малолетние дети: Иван, Михаил, Дмитрий и Константин. Алексей Иванович Шебунин, живший в Санкт-Петербурге, отказывается от наследства. Опись движимого и недвижимого имущества осуществляется опекунами малолетних наследников Львом и Федором Шебуниными. В описи отмечено: дом каменный, крыт тесом (151/3−728).

В 1851 году в магистрат за утверждением в правах наследства на дом обращается мещанская вдова Наталья Алексеевна и ее сыновья: Михаил, Дмитрий и Константин Шебунины. В 1852 году наследники продают дом ярославскому купцу Оссию (Jоссию, Иоссию) Александровичу Соколову (151/2−21 511). После смерти Соколова судьбой дома занимается Сиротский суд. Обращаясь в Палату окружного суда, Сиротский суд предлагает продать дом «во избежание ущерба наследникам, так как дом приходит в ветхость и требует значительных материалов на поправку». Следует опись дома.

На торги, состоявшиеся 7 апреля 1869 года, являются курляндский уроженец Герман Васильевич Фальк, предложивший за дом 4 740 руб., и ярославский купец Иван Борисович Горошков, предложивший 4 745 руб. Опекун выбирает покупателем Горошкова. Но дом всё же был куплен Фальком — за 4 746 руб. (193/1−341).

Можно с большой степенью уверенности предположить, что после покупки Герман Васильевич Фальк перестраивает дом, так как по документам к 1877 году его оценочная стоимость возрастает до 5 000 руб. (509/2−1961).

В доме содержатся типография и литография (когда Фальк начал заниматься этим ремеслом, установить не удалось. Есть издания, напечатанные в его типографии еще в 1859 году). Сам Герман Васильевич Фальк для своей семьи — жены Марии Христофоровны и детей Берты, Густава, Эдуарда, Альберта и Эмилии — снимает квартиру на Стрелецкой улице в доме купца Матвея Семеновича Фокина (509/3−384).

После смерти Германа Васильевича домом на Духовской владеет его вдова Мария Христофоровна. Она же занимается и делами типографии. Подтверждение тому — заявление уволенного в запас рядового Ивана Николаевича Маркова начальнику Ярославского жандармского управления. Он сообщает, что в типографии литовской гражданки Марии Христофоровны Фальк литографируются запрещенные противоправительственные издания. Оказалось, что заявитель был уволен из типографии за дурное поведение и этим доносом решил досадить владельцам. Решением суда, выяснившего, что речь шла о неподписанных профессорами лекциях, Марков был привлечен к ответственности за клевету (346/4−2651).

По документам переписи 1897 года в доме живут сыновья Германа Фалька: Густав Германович и Эдуард Германович. Густав Германович окончил Медико-хирургическую академию, работает врачом в земской больнице (подробно о нём рассказано в V главе). Эдуард Германович вдов, у него дочь Вера 5-ти лет. Он получил образование в Демидовском лицее, имеет доход от типографии. Одна квартира сдается внаем владельцу булочной Смолякову Сергею Васильевичу.

После смерти Марии Христофоровны домом владеет Эдуард Германович Фальк. В 1898 году он учреждает газету «Северный край». Этому делу он посвящает свою жизнь и вкладывает в него все деньги.

Эдуард Германович Фальк (второй слева в первом ряду) среди сотрудников газеты «Северный край». 1899

Эдуард Германович Фальк родился в 1861 году в Ярославле. Он окончил Ярославскую гимназию, а затем Демидовский юридический лицей со степенью кандидат права.

Делом его жизни стало создание газеты «Северный край». Ниже приведены фрагменты из статьи Романа Невиницына «Человек, разбудивший провинцию».

«Основателем, первым редактором и издателем газеты «Северный край» был Эдуард Германович Фальк. Свидетельство на издание газеты было подписано 5 августа 1898 года. В докладной записке (прошение было подано в такой форме), адресованной ярославскому губернатору Б.В. Штюрмеру, автор в ярких красках представляет перспективы развития региона. Было использовано и тщеславие губернатора. В докладной записке министру внутренних дел губернатор подчеркнул насущность появления ежедневной газеты под руководством Э. Г. Фалька. А редактора-издателя губернатор охарактеризовал как личность «вполне отвечающую серьезной задаче как в виду его образовательного ценза, так и благонадежности нравственной и политической». Б. В. Штюрмеру придется не раз пожалеть о своем одобрении газеты и ее руководителя. Неприязнь местных властей к газете усиливал тот факт, что им приходилось отвечать за свободолюбивую газету перед вышестоящим начальством.

Не только власти, но и отдельные обыватели были недовольны, что теперь их темные делишки и неблаговидные поступки предстали перед публикой. Для российского обывателя «светобоязнь», как называли это явление журналисты, была очень характерна. Против редактора было возбуждено три дела по обвинению в клевете. По всем фактам Фальк был оправдан.

Э.Г. Фальк считал, что газета должна быть серьезной, основательной, заставляющей читателя размышлять.

Вопрос успешного существования и развития печатного органа — наличие литературных кадров. В Ярославской, Костромской, Архангельской, Владимирской, Тверской губерниях, на которые выходил «Северный край», профессиональных работников пера практически не было. Газете предстояла нелегкая работа: побудить людей писать в газету, обсуждать насущные вопросы действительности в печати. От рядового человека в провинции требовалось определенное мужество, чтобы рассказать на полосах издания неприятные факты, даже далекие от политики. Издание нашло корреспондентов не только в губернских городах, но и в большинстве уездных городов, крупных селах. Внушали оптимизм и отклики столичной печати, отметившие появление ярославского коллеги.

Чтобы сделать издание привлекательным для читателя, необходимы были не только корреспонденции, но аналитические, художественные, литературные статьи. С этой целью Эдуард Германович привлек известных публицистов, литераторов, художников. Приглашение известных авторов вело к увеличению расходов, их гонорары были больше гонораров обычных корреспондентов в 2−3 раза.

В целях лучшей постановки газетного дела в 1900 году были закуплены импортные типографские машины, позволившие увеличить полезную площадь номера.

Большое значение в обеспечении газеты сведениями из отдаленных северных губерний играли контакты редакции с политическими ссыльными. «…Все пути для этого элемента были закрыты. Свидетельство о благонадежности не требовалось лишь для работы в газетах», — писал В. Г. Короленко. Не последнюю роль в сотрудничестве ссыльных в печати играли дополнительный заработок и желание участвовать в общественной жизни. Необходимо отметить, что их корреспонденции далеко не всегда носили противоправительственный, обличительный характер. Так, А. В. Луначарский был автором театральных рецензий из Вологды.

Несмотря на разные, часто диаметрально противоположные взгляды, в газете сотрудничали земцы, врачи, юристы, преподаватели, чиновники, инженеры, ссыльные. На страницах издания они делали общее дело. Заслуга в этом принадлежит именно Фальку. Он с редким тактом руководил этим товарищеским кружком, сглаживая своим неунывающим юмором неизбежные во всяком деле столкновения и недоразумения.

Все расходы по изданию газеты нес на плечах ее издатель. Доходы от рекламы, подписки и розницы не компенсировали затрат. Дело велось на широкой основе, и только в первые два года долги составили 30.000 рублей. Причина этого заключалась в нежелании позволить кому-либо влиять на направление и характер печатного органа.

Эдуард Германович умер 3 декабря 1902 года в Санкт-Петербурге, куда поехал хлопотать о смягчении цензуры «Северного края». Именно Э. Г. Фалька можно назвать основателем современной ярославской журналистики.

После его смерти дом, заложенный Общественному банку, за долги продается.

Его брат отставной поручик Альберт Германович Фальк попытался спасти семейное дело. В августе 1908 году он учреждает Торговый Дом «А. Г. Фальк и К°» для открытия типо-литографии, а уже в декабре создает Товарищество на вере «А. Г. Фальк и К°» для ведения торговли (509/2−1708, листы 104, 110, 329).

В 1909 году дом покупает подполковник Горбатов Арсений Константинович. Оборудование типографии остается в помещениях, арендуемых Альбертом Германовичем.

В 1914 году дом приобрёл Константин Федорович Некрасов — известный издатель, племянник поэта Н.А. Некрасова.

По документам переписи 1917 года в доме и флигелях было 11 квартир. Часть из них была занята жильцами, в других располагались контора, типография и редакция газеты «Голос», латышский комитет помощи беженцам, булочная Белоусова, лазарет доктора Густава Германовича Фалька (642/2а-611, 786).

Последний владелец дома в 1917 году — Торговый Дом «М. Е. Гидон с братьями» (509/2−1987, часть 1, лист 8).

Торговое предприятие Моисея Евсеевича Гидона существовало в Ярославле с 1887 года. 1 июля 1913 года на его основе был создан Торговый Дом «М. Е. Гидон с братьями». Членами Т Д, кроме Моисея Евсеевича, были его братья Зундель и Давид и мещанин Зелик Мендель Иоселевич Калманович — муж дочери Евсея Гидона Елизаветы.

Торговый Дом, по документам о промысловых свидетельствах за 1915−1916 годы, занимается торговлей готовым платьем, имеет 3 склада, раздаточную контору на портновские работы, портновскую мастерскую и покупает старые галоши (509/2−1753). В этом же документе указано: Моисей Евсеевич имеет купеческое свидетельство по 2-й гильдии (фонд 509/2−1708, лист 439).

На сайте ЯИРО, на основе семейных записей и рассказов, говорится, что во второй половине XIX в. в Ярославле после 16-летней службы в армии остался жить Евсей Ошерович Гидон (отставной рядовой, причисленный к Ярославскому мещанскому обществу). У него было 6 детей: Моисей, Зиновий, Мирон, Давид, Абрам, Елизавета.

Моисей Евсеевич Гидон открыл Первый на Толкучем (ныне Центральном) рынке магазин готового платья. Одежда, продававшаяся здесь, была столь дорогой, что один из приказчиков, украв с витрины пиджак и шубу и заложив их в ломбард, уволился с работы и мог бы жить припеваючи, если б не «смутился» при встрече с хозяином.

После революции предприятие, конечно, пошло прахом. М. Е. Гидон умер в 1941 г., накануне войны, в Москве, похоронен на Донском кладбище. Его потомки и сейчас живут в Москве.

Дом № 47 в советское время был разделён на коммунальные квартиры. В 1925 году здесь родился и жил в детстве будущий знаменитый композитор Вениамин Баснер.

Усадьба Лопатиных (дома 49 и 49а, в 1917 — дом 63)

Первоначальная история этих домов (имевших до 1917 года один номер), связана с именами купцов Лопатиных.

Яков Михайлович Лопатин, занявшийся торговлей тканями, записался в ярославское купечество ещё при Екатерине Великой. Его преждевременная кончина не позволила семье укрепиться в купечестве, но подросшие сыновья Семён и Иван вновь записываются в это сословие, поначалу в его третью гильдию.

В начале XIX века два брата — Семен Яковлевич и Иван Яковлевич Лопатины, состоя в купцах 3-й гильдии, торговали ситцами, хлопчатобумажными и шелковыми тканями. Им принадлежал двухэтажный дом на Духовской улице (нынешний адрес: Республиканская, 49а).

Дом № 49а по улице Республиканской

По сохранившимся в архиве документам их сыновья первыми в Ярославле учреждают Торговые Дома. В сентябре 1845 года ярославский купец 2-й гильдии Павел и его брат Александр, состоя в одном капитале, доставшемся после смерти отца Ивана Яковлевича Лопатина, открывают Торговый Дом «Братья Павел и Александр Лопатины» с общим капиталом в 6 000 руб. (501/1−904). В 1848 году учреждается Торговый Дом «Я, Е, А Лопатины», членами которого являются вдова умершего Ивана Семеновича Лопатина — Александра Степановна, а также Яков Семёнович и Егор Семенович Лопатины (братья Ивана Семёновича). Члены этого Торгового Дома живут в наследственном доме на улице Стрелецкой. (501/1−1243).

А дом на Духовской к этому времени принадлежит братьям Павлу и Александру Ивановичам Лопатиным (501/2−31). 21 октября 1847 года титулярный советник Николай Петрович Пономарев продает Павлу и Александру Лопатиным свой деревянный дом, доставшийся после родителя и раздела с братом. Имение граничит по одну сторону с покупщиками, по другую сторону с купцом Шебуниным (76/1−1004). В 1849 году по разделительному акту оба дома (и наследственный, и приобретённый у Пономарёва) отходят Павлу Ивановичу Лопатину (475/1−10, лист 94).

В 1855 году Павел Иванович, уже купец 1-й гильдии, обращается с прошением на постройку каменного трехэтажного дома. Проект составлен по его желанию из двух высочайше утвержденных.

ГАЯО, ф 76/1−1004, лист 8

Это здание, построенное П. И. Лопатиным, и сохранилось до наших дней (ул. Республиканская, 49).

Дом № 49 по улице Республиканской

Уже после того, как строительство было завершено, 8 января 1860 года, Павел Иванович Лопатин был избран на должность городского головы Ярославля.

При нём было налажено телеграфное сообщение между Ярославлем, Рыбинском и Москвой. В феврале 1861 г. открылось первое в городе Мариинское женское училище, просуществовавшее до Октябрьской революции. В марте 1861 г. при ярославском обществе врачей начала работу первая в городе бесплатная лечебница для приходящих больных. В июле 1861 г. был утвержден Устав Ярославского общества вспомоществования бедным.

В 1862 г. на свои деньги П. И. Лопатин приобрел для городского пожарного двора огнегасительную трубу, пожертвовал личные средства на ремонт Ярославского гостиного двора.

Павел Иванович занимался бизнесом не только в Ярославле. В 1861 году он приобрел ситценабивную фабрику у купца из Вознесенского посада (с 1871 — город Иваново-Вознесенск), и это предприятие, остававшееся в руках Лопатиных вплоть до революции, стало основой семейного дела. После кончины Павла Ивановича фабрику унаследовали сыновья Александр, Фёдор, Дмитрий и Владимир, перебравшиеся в те края.

На момент переписи 1897 года бывшее домовладение Лопатиных на Духовской улице принадлежало уже статскому советнику Якову Степановичу Колмогорову — деду знаменитого в советские годы математика, академика Андрея Николаевича Колмогорова (1903−1987). Андрей до семи лет воспитывался в Ярославле сёстрами матери, которые проживали в доме на Ильинской (Пробойной) улице, современный адрес — ул. Советская, 3. А здание на Духовской сдавалось Яковом Степановичем для нужд Ярославского отделения Государственного банка. (642/3−1345).

Яков Степанович Колмогоров

По переписи 1917 года владельцем имения было духовное ведомство, разместившее здесь попечительство о бедных учениках Духовной семинарии. Занимались здания под общежития для семинаристов (642/2а-611, 786).

Дом Рословых — Каратыгиных — Бредрихов

Дом № 51 по Республиканской улице (до 1917 — дом № 65) был построен в начале второй половины XIX века купцами Рословыми. А ранее на этом месте стоял дом ростовской купеческой жены Анны Ивановны Соловьевой (80/2−111, Лист 50).

В свою очередь, А. И. Соловьева этот участок и находившееся на нём имение приобрела у ярославской купчихи Прасковьи Петровны Луховитиновой по купчей от 30 мая 1837 года. С правой стороны приобретённого участка находилась земля г. Кузьминой, с левой — купца Лопатина. В 1844 году Соловьёва строит на этом участке новый симпатичный одноэтажный деревянный дом, которому было суждено простоять менее десяти лет.

ГАЯО, Ф76/1−1027а, лист 45

14 марта 1852 года А. И. Соловьева свой почти новый деревянный дом с надворными постройками и землею продала ярославской купеческой жене Елизавете Васильевне Рословой. И вскоре купцы Рословы начинают строить каменный двухэтажный дом.

При строительстве были нарушены некоторые детали, предусмотренные образцовым фасадом. По требованию Строительной и дорожной комиссии стройку обследует князь Шаховской. Всего было выявлено 10 нарушений. В числе прочих под пунктом 9 было отмечено: «Над окнами первого этажа сделан поясок кругом здания, что в фасаде не назначено». Так как здание было уже практически выстроено, то устранить все нарушения без его разлома не представлялось возможным. Комиссия требует исправить размеры окон и убрать декоративный поясок. Дополнительное определение Комиссии: «в указанных опущениях виновен городской архитектор Гаитинов, допустивший эти отступления по своей небрежности, чем вовлек хозяина дома в излишние издержки». (76/2−213).

Глава семьи купец Василий Егорович Рослов торговал золотом и серебром. Две его сестры Анна Егоровна и Екатерина Егоровна были приписаны к его купеческому капиталу и значились купеческими сестрами. У каждой из них были свои каменные дома в Ярославле.

Екатерина Егоровна Рослова владела трехэтажным каменным домом на Вологодской улице в приходе церкви Рождества Богородицы (Постоялая линия), который достался ей по дарственной от родной тетки Дарьи Григорьевны Шустовой в 1856 году (501/1−2344, 2868, 151/2−36 429).

Анна Егоровна Рослова имела каменный двухэтажный дом с флигелем в приходе Власьевской церкви, приобретённый ею по купчей, совершенной 15 ноября 1848 года, у коллежского асессора Зернина. Дом с постоялым двором занимался родными Анны Рословой.

В документах о проверке торговли в 1863 году находим и братьев Василия Егоровича — вольноотпущенных от княгини Чернышовой Михаила и Александра Шутовых. Так, Михаил Егорович Шутов имеет лавку, в которой торгует ситцами, холстиной, платками и сукнами с торговым оборотом в 2000 руб., Александр Егорович Шутов содержит постоялый двор. На постоялом дворе торгует съестными припасами и фуражом с торговым оборотом в 600 руб. (501/1−2753).

После смерти Василия Егоровича Рослова в 1878 году наследниками его дела остаются вдова и три дочери. Две старшие были выданы в замужество и жили одна в Твери, другая в Санкт-Петербурге. Дочери оставляют весь наследственный капитал матери, чтобы она продолжила торговлю отца. (346/5−1476).

В 1880-е домом на Духовской владела Софья Гавриловна Шишкина, которая в 1888 году (509/1−2548) продала его действительному статскому советнику Ивану Арсеньевичу Каратыгину — бывшему Любимскому уездному предводителю дворянства. В награду за беспорочное служение на этом посту в течение 15 лет И. А. Каратыгин был в 1888 году пожалован Кавалером ордена Святой Анны 2-й степени (213/1−560). Он родился в Буйском уезде Костромской губернии, получил образование в университете. Вероятно, до покупки дома и переезда в Ярославль Иван Арсеньевич так и жил в Любимском уезде, поскольку при зачислении детей в дворянство он предоставил выписки об их рождении на основании метрических книг Любимского собора (213/1−1701).

Во дворе дома были построены ещё два каменных жилых флигеля. По документам переписи 1897 года в этих трех домах, принадлежащих Каратыгину, было четыре жилых квартиры. В одной из квартир жил сам домовладелец — потомственный дворянин Каратыгин Иван Арсеньевич 65-ти лет, его жена Александра Александровна Каратыгина 47 лет, родившаяся в Симбирске, младшая дочь Анна Ивановна 23-х лет, родившая в Любиме и получившая образование в гимназии, и двоюродная сестра Ивана Арсеньевича Волкова Екатерина Павловна, родившаяся в Любимском уезде и получившая образование в Смольном институте.

Вторую квартиру снимал контр-адмирал Андрей Александрович Куроедов с женой Марией Петровной и тремя дочерьми: Варварой, Марией и Анной (642/3−1345).

По духовному завещанию Каратыгина, утвержденному 4 февраля 1900 года, имение после его смерти отошло его вдове Александре Александровне Каратыгиной. В 1902 году оно было заложено при занятии в долг на три года 23 000 руб. у жены потомственного почётного гражданина Екатерины Константиновны Кузнецовой. Три года спустя недвижимое имущество было описано в связи с невозвратом долга. Сохранилась опись, составленная судебным приставом в 1905 году:

1. каменный двухэтажный дом с антресолями и подвалом (в первом этаже дома 9 комнат, во втором — 9 комнат, в антресолях — 5 комнат, в подвале 2 кухни);
2. каменный двухэтажный флигель с антресолями;
3. каменный одноэтажный флигель.

В августе 1907 года поверенный Е. К. Кузнецовой обращается к приставу Окружного суда с заявлением: «Все расчеты по означенному исполнительному листу закончены, прошу Вас указанное делопроизводство прекратить» (369/1−132).

Это не единственное дело, связанное с долгами Александры Александровны. В 1906 году в качестве движимого имущества судебным приставом описано пианино стоимостью 700 руб. за долг по векселю в 650 руб. купеческому сыну Александру Алексеевичу Толстопятову (369/1−143).

Справа — каменный двухэтажный флигель во дворе. Слева на втором плане — главный дом усадьбы, дворовый фасад

В 1910 году А. А. Каратыгина продает дом с землею и всеми без исключения постройками жене провизора Адели Августовне Бредрих за 30 000 руб.

После покупки дома муж новой владелицы Герман Антонович Бредрих строит каменный двухэтажный флигель (509/1−3453). В 1913 году он обращается в Строительное отделение за разрешением на некоторые переделки фасада и о строительстве на дворе каменного сарая. Переделка фасада состояла в увеличении окон первого этажа, пробивке двери из одного из окон и пристройке к дому одноэтажного крыльца. (509/1−3500). Изменения, вероятно, были нужны для более удобного расположения помещений аптеки. Чертеж фасада с надписью «Духовская аптека» и план помещений аптеки сохранились.

ГАЯО, ф. 509/1−3500, лист 4

Среди ближайших друзей Бредрихов в эти годы были семьи городского архитектора Григория Васильевича Саренко и аптекаря Ивана Ивановича Окерблома — сына предшественника Саренко архитектора И.И. Окерблома. Их вкусы настолько совпадали, что они даже заказали для своих гостиных одинаковые мебельные гарнитуры в стиле модерн.

К 1917 году имение Бредрихов состояло из трех двухэтажных каменных домов. Среди квартирантов — отставной поручик Альберт Германович Фальк, служащий чиновником, врач Карл Федорович Юргенсон. Часть помещений занята служащими аптеки, часть — артелью официантов. Здесь же булочная мещанина Бухарина Николая Викторовича (509/2−1987, часть 1).

Герман Антонович Бредрих и его супруга Адель Августовна. ЯМЗ

В 1917 году А. А. Бредрих продает «недвижимое имущество, заключающееся в земле с находящимися на ней: каменным двухэтажным домом, во дворе двумя каменными двухэтажными и одним полукаменным двухэтажным флигелями, со всеми при них жилыми и нежилыми строениями, со всем устройством и приспособлением внутри их, как то: водопроводом, электричеством с проводами и мелкими бра, ванною и всем прочим» вологодскому мещанину Дмитрию Александровичу Скворцову. Продажа совершена за 175 000 руб., в счет которых продавщица получает при подписании акта 4 000 руб., а остальные деньги покупщик обязан ей оплатить немедленно при утверждении акта старшим нотариусом. Покупщику известно о существовании арендного договора, заключенного продавщицей 28 марта 1916 года с начальником почтово-телеграфной конторы Владимиром Ивановым на отдачу в наем почтово-телеграфному ведомству под помещение Ярославского городского почтового отделения под № 65 сроком на 6 лет (967/2−1201).

О судьбе Германа Антоновича после революции рассказывается в книге А. Григорьева «Танцующие в круге». Г. А. и А. А. Бредрихи остались жить в Ярославле. Герман Антонович работал химиком судебно-медицинской экспертизы. В 1928 и 1931 годах арестовывался по подозрению в шпионаже, но был отпущен. В апреле 1935 года был вновь арестован. Следователями управления НКВД по городу Ярославлю было сфальсифицировано дело о контрреволюционной группе, членами которой якобы были Г. А. Бредрих, его приёмный сын В. Р. Бредрих, архитектор Г. В. Саренко и ещё трое ярославцев. Саренко был сослан на три года в Казахстан, где в 1937 году был вновь арестован и расстрелян. Герман Антонович и его приёмный сын Виктор получили по пять лет ссылки в Красноярский край. В 1940 году Герман Антонович вернулся в Ярославль. Ему было 80 лет. 8 апреля 1941 года в 7 часов 40 минут утра он скончался в больнице.

Дом архитектора Окерблома

Ныне существующий трёхэтажный жилой дом на углу улиц Республиканской и Пушкина (дом № 53/14, в 1917 — 67/14) был построен архитектором И. И. Окербломом в начале ХХ века. А ранее на этом месте стояли несколько небольших одноэтажных домиков (501/2−31; 509/2−1961), на фото — справа.

ГАЯО, фотокаталог «Старый Ярославль», лист 320. 1900-е годы, автор фото Александровский

С конца 1840-х гг. дома принадлежали коллежской секретарше из дворян Анне Кузьминой.

По информации в губернском календаре, в 1877 году недвижимое имение перешло прусскому подданному Герману Альберту-Августу Александровичу, семья которого в дальнейшем жила здесь более двадцати лет. Об этом свидетельствуют документы переписи населения 1897 года, сообщающие, что в одной из квартир живет семья домовладельца Альберта Александровича Германа, купца 67-ми лет, фотографа. У него жена Жозефина Александровна, сын Рудольф и дочь Августа. В доме, выходящем на Духовскую улицу, «Французская фотография».

Паспарту фотографии Германа

Информация о фотографе Германе содержится в статье Н. В. Панфиловой «Из истории появления фотографии в Ярославском крае (1850-е гг. — 1903 г.)».

20 марта 1860 г. Альберт Август Герман получил «Свидетельство», или «Билет», на право прибытия в Ярославль. В 1863 году семья фотографа снимает квартиру на Духовской улице в доме вдовы Александры Николаевны Шапошниковой (509/3−384). История про этот дом впереди — в главе о земельном квартале 37. В декабре 1867 г. А. Герман подал прошение о разрешении ему постройки фотографической галереи в доме Смолякова на углу Духовской улицы и Лесной площади (дом на углу нынешних улиц Республиканской и Советской не сохранился). С конца 1860-х гг. до 1893 г. фотография А. Германа несколько раз меняла свой адрес, а с 1894 г. поменялся и владелец, им стал Рудольф Альбертович Герман, сын фотографа (салон существовал до 1903 г.).

Согласно документам переписи 1897 года, в квартире № 3 дома Германа живет семья купца Опочинского Фишеля Израилевича. Он родился в Твери, занимается портновским шитьем. У него три сына: Арон, Гейшен и Лейба (правильность написания имен на совести переписчиков). В квартире также «прописаны» родители и племянники Фишеля Опочинского (642/3−1345, лист 176).

Правда, семья вскоре переедет: к 1901 году семья Опочинских уже владеет двухэтажным полукаменным домом на Б. Угличской в 44 земельном квартале. В архиве сохранилось обращение Ф. И. Опочинского в Строительное отделение о пристройках к существующему дому. Под чертежами стоит подпись архитектора Окерблома (80/1−1648).

Для рассказа о старшем сыне Фишеля Опочинского — Ароне Федоровиче Опочинском использован очерк Николая Николаевича Колодина «Сиротство — его боль».

«Арон Федорович Опочинский был первым человеком, озаботившимся судьбой обделенных от рождения детей, помещенных в детские приюты.

Он родился 14 ноября 1881 года в Москве, но уже в 1890 году вместе с родителями переехал в Ярославль. Учился усердно, и гимназию окончил с золотой медалью, а по окончании медицинского факультете Московского университета удостоился звания «лекаря с отличием». В 1909 году он получает место экстерна (без жалованья) в терапевтическом отделении Ярославской губернской больницы и занимает эту должность до 1912 года.

А самое главное — все это время он заведует приютом для подкидышей губернского земства. Более всего печалила молодого доктора высокая смертность в младшем отделении. Никаких инфекций, кроме ветряной оспы — болезни легкой и редко ведущей к смерти, не было, а умирали дети от болезней дыхательных и пищеварительных органов, а также от врожденной слабости. Совершенно не удовлетворенный состоянием дел в приюте, Арон Федорович пишет доклад и добивается его заслушивания на Пятом съезде земских врачей Ярославской губернии в 1911 году. Вероятно, отчаявшись, Арон Федорович оставляет дело, которому посвятил лучшие молодые годы, дело, которое в конечном итоге и сделало ему имя в ярославской медицине. В 1912 году он переходит врачом в Реальное училище, специализируясь на детстве.

Первая мировая война не обошла его стороной, он служит ординатором в госпиталях Нижнего Новгорода и Ярославля. Возвратившись к мирной жизни, Арон Федорович прилагает титанические усилия по организации в Ярославле Дома ребенка, работает в нем педиатром. В сентябре 1924 года А. Ф. Опочинский через газету «Северный рабочий» обратился к горожанам с призывом: «Достроим здание родильного дома». Уже на следующий год при поддержке промышленных предприятий новый родильный дом на Волжской набережной был достроен.

Главным его детищем стала организованная по его инициативе и при самом активном участии детская больница, в которой он работает главным врачом с 1927 по 1947 годы. Практическую деятельность Арон Федорович неутомимо сочетал с преподавательской. Он много и плодотворно занимался научными проблемами педиатрии, являлся автором 25 научных работ. Умер А. Ф. Опочинский в 1953 году".

Многие матери Ярославля преклонялись пред ним за спасение своих детей в самые тяжёлые годы Великой Отечественной войны. Всю жизнь, после выхаживания ребенка, родившегося в 1943 году, на него буквально «молилась» моя свекровь Корыцкая Люцина Иосифовна.

Сын Арона Федоровича Самуил Аронович Опочинский был призван на войну 5 октября 1941 года. В 1943 году в звании капитана медицинской службы награжден орденом Красного Знамени. Окончил службу в 1980 году в звании полковника медицинской службы. Внук Федор Самуилович продолжил врачебную династию.

Но вернёмся к дому на углу Республиканской и Пушкина. В 1900 году имение, в котором значится четыре деревянных дома с постройками и землею, покупает Аврора Яковлевна Окерблом — жена известного ярославского архитектора Ивана Ивановича (Иоганна Иоганновича) Окерблома (509/2−1987, часть 1). Через два года она обращается в Городскую управу за разрешением на постройку трехэтажного каменного дома (509/1−3381). Дом строится по проекту И.И. Окерблома

ГАЯО, ф.509/1−3381, лист 4

Архитектор Иван Иванович Окерблом родом из шведских подданных, сын мастера серебряных дел. По окончании курса наук в Императорской академии художеств со званием художника архитектуры с правом на чин 14-го класса 21 февраля 1864 года определен в Ярославль на должность городового архитектора. Женился на дочери генерал-майора Краббе — девице Авроре Эмилии Алине Яковлевне (509/3−246, 403, 258).

В 1885 г. перешел на службу в Строительное отделение Ярославского губернского правления, с 1895 г. занимал должность губернского архитектора, с 1897 г. — губернского инженера. В то же время состоял архитектором при Ярославской Большой мануфактуре.

Из сохранившихся в Ярославле построек по проектам Окерблома наиболее известно здание магазина Н. П. Пастухова (ныне — Дом книги на углу улиц Первомайской и Кирова). Между тем, он работал много и плодотворно. По сведениям сотрудников Музея истории города, представленным на выставке, посвященной ярославским архитекторам, по проектам Окерблома построены городское училище на Волжской набережной (ныне в здании размещается департамент образования мэрии Ярославля), богадельня Вахрамеева на Семёновском (Красном) съезде, каменная двухэтажная больница ЯБМ (ныне больница им. Семашко), проведена реставрация теплой церкви Петра и Павла ЯБМ. Он много работал с частными заказчиками. По его проектам строились дома ярославских купцов Огнянова, Пастухова, Кокуева, Градусова, Полетаева и многих других, производственные корпуса табачной фабрики И. Н. Дунаева, Ярославской Большой мануфактуры.

В Ярославле Окерблом вел активную общественную деятельность. Он входил в состав комиссии, рассматривавшей проекты постройки нового здания городского театра, был действительным членом Ярославской губернской учёной архивной комиссии (с 1897), неоднократно избирался гласным городской думы. Окерблом находил время для деятельного участия во многих местных благотворительных обществах: Красного Креста, спасения на водах, тюремного комитета, сиротского дома и др.

В 1904 году скончалась жена И. И. Окерблома — Аврора Яковлевна. Владельцами дома на Духовской стали её наследники. Части наследства определены законом: 1/7 — мужу, 1/14 — дочери Луизе, остальное получили в равных частях четыре сына: Эдуард Иванович — надворный советник, Александр Иванович — штабс-капитан, Иван Иванович — магистр фармации, содержит вольную Вознесенскую аптеку, Георгий Иванович — титулярный советник (509/1−2600). Архитектор И. И. Окерблом умер в 1909 году в возрасте 73 лет.

По документам переписи 1917 года в доме 8 жилых квартир, канцелярия понтонного батальона, фельдшерские ученические классы. Во второй квартире живут дочь архитектора девица Лидия (Луиза) Ивановна Окерблом 42-х лет, служащая агентом 2-го Российского страхового общества, и семья сына — Ивана Ивановича-младшего (642/2а-594).

Дом Окерблома сильно пострадал во время подавления Ярославского антибольшевистского восстания (мятежа) в июле 1918 года. После восстановления здания в нём были устроены коммунальные квартиры.